Вагнер пишет: «Козима утверждает, что ты не приедешь, даже если я тебя позову. Выходит, нам, так много перенесшим, придется пережить и это! Но все же я зову тебя. И ты знаешь, что значит, если я говорю тебе: приди! Ты вошёл в мою жизнь как величай­ший человек, к которому я когда-либо обращался с дру­жескими словами. Ты оторвался от меня, быть может, потому, что меньше верил в меня, чем я в тебя. На твое место, чтобы удовлетворить мое жгучее желание со­знавать тебя полностью своим, пришло твое самое вер­ное повторение, твое вновь рожденное „я". Таким обра­зом, ты во всей своей красоте живешь перед моим взором и во мне. Мы принадлежим друг другу до могилы. Ты первый облагородил меня своей любовью. Теперь с той, которая стала моей женой, я готовлюсь к другой, более возвышенной жизни и смогу осуществить то, что был бы не в силах выполнить один. Так ты стал для меня всем, в то время как я значу для тебя так мало. Какое огромное преимущество у меня перед тобой! И когда я говорю: приди! - я хочу этим сказать: приди к самому себе, ибо здесь ты найдешь самого себя. Будь благосло­вен! Я буду любить тебя, что бы ты ни решил».
Повинуясь желанию Каролины Витгенштейн, Лист не едет в Байрёйт, но пишет Вагнеру письмо: «Мой благо­родный, любимый друг! Не нахожу слов, чтобы поблаго­дарить тебя за твое письмо, которое глубоко потрясло меня. Но я горячо надеюсь, что разделяющие нас, держа­щие меня вдали от вас тени и обстоятельства исчезнут и вскоре мы увидимся...»
В июне в Вене состоялось исполнение второй редак­ции листовской мессы для мужского хора и органа (пер­воначально «Сексардской мессы»).
3 сентября. Козима и Вагнер приезжают в Веймар. После вступления в брак это их первая встреча с Ли­стом. Радость от свидания была безгранична. Любящие друзья вновь обрели друг друга.
20 сентября. Из письма Листа автору книги «Великие пианисты-виртуозы нашего времени» Вильгельму фон Ленцу (1809-1883): «... во всех 24 - мажорных и минор­ных - тональностях я благодарю Вас за то, что Вы сохранили память обо мне и за тот пламенный стиль, в котором Вы оповещаете об этом мир. Книжке Вашей можно сделать один существенный упрек: моя роль пред­ставлена в ней чрезмерно важной и чрезмерно прекрас­ной... Через три недели я вернусь в Венгрию и зиму прове­ду там. Отныне время, которое мне осталось прожить, будет делиться между Пештом и Веймаром...»
Октябрь. Лист впервые едет к Козиме и Вагнеру в Байрёйт, где уже поднимаются стены Фестивального театра Вагнера. Листа глубоко потрясают наброски «Парсифаля», которые читает ему Вагнер.
«Козима превосходит саму себя, - пишет Лист из Байрёйта Каролине Витгенштейн. - Пусть её осуждают или проклинают другие; для меня она остается великой душой, достойной gran perdono святого Франциска. И она до удивления моя дочь».
С конца октября Лист снова находится в Венгрии. Несколько дней он гостит у графа Имре Сечени в Хорпаче, откуда пишет герцогу Веймарскому: «...я отпра­вился в Байрёйт, который станет ещё более знаменит, чем в старину. Театр для „Нибелунгов" строится на вершине одного из холмов, на большом и хорошо располо­женном участке, пожертвованном для этой цели горо­дом. Можно с уверенностью заявить, что это - самое удивительное и грандиозное начинание в мире нынешнего искусства... Когда настанет день окончательного успе­ха, Германия даст всем почувствовать, какая это боль­шая честь, и с правом будет прославлять трансцен­дентный гений Вагнера, поэта, музыканта и драматур­га, его долгие и упорные усилия, направленные на то, чтобы поднять все драматическое искусство из мораль­ного упадка, в котором находится театральная практи­ка».
Из Хорпача Лист предпринимает поездку в свое род­ное село Рейдинг (Доборьян).
В ноябре он возвращается в Пешт, в свою квартиру на улице Надор, где живет весьма замкнуто. Так как Лист решает регулярно часть года проводить в Пеште и способствовать развитию венгерской музыкальной культуры, он отправляет сюда из Рима сундуки с книга­ми, картинами и прочими вещами, а также свои рояли.
Венгерские друзья часто навещают Листа, и он во все большей мере включается в музыкальную жизнь Венг­рии.
29 декабря. На утреннике, устроенном «Лист-ферейном» (Обществом имени Листа) Лист на рояле аккомпа­нирует хору.
1873
3 января. Из письма Листа Бюлову: «Сегодня я написал примерно сто тактов, которые посвящу Вам и пошлю Вам отпечатанными. Я назову эту вещь „Threnodie hongroise". Это „Венгерский плач", „Sunt lakrymae rerum" („Слезы мира"), в венгерском стиле».
12 января. Музыкальный издатель Рожавёльди устра­ивает вечер в парадном зале гостиницы «Хунгария». Лист, Михалович и Дункль исполняют концерт Баха для трех клавиров, для которого Бёзендорфер присыла­ет из Вены три рояля.
8 февраля. Венгерское Государственное Собрание об­суждает вопрос о Музыкальной академии и единоглас­но принимает решение о выделении из государственно­го бюджета необходимых средств.
17 февраля. Из письма Листа Каролине Витгенштейн: «...то же Государственное Собрание, которое прошлой зимой весьма незначительным числом голосов отказало Музыкальной академии в нужных средствах, в прошлую субботу, 8-го февраля, единодушно, за исключением 2-3 человек, проголосовало за этот бюджет. Прилагаю от­чет об этом заседании, на котором наряду с большим почетом на мои плечи возложили и тяжелое бремя...»
В марте Лист выступает в нескольких благотворительных концертах. Предполагаемое открытие Музы­кальной академии вызывает в нем смешанные чувства и обоснованные сомнения. Вновь возникшие тем време­нем финансовые трудности и непонимание со стороны некоторых отечественных кругов усиливают его убеж­денность в том, что открытие Академии затянется ещё на долгий срок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84