Наконец, вот они предо мной, переложенные на нотную бумагу; после многочисленных исправлений, выскребываний и новых выскребываний, я переписал их и примирился с тем, что больше не прикоснусь к ним».
В ноябре Лист жалуется своему родственнику и дове­ренному лицу Эдуарду Листу: «...я очень устал от веч­ных разъездов. Больше всего я хотел бы до конца своей жизни сидеть на одном месте, все равно где, в деревне или городе, и, по возможности, спокойно работать. Но поскольку мне этого не дано, я стараюсь, по крайней мере, избегать перемен места не столь необходимых; несмотря на приглашения, я не поеду ни в Париж:, ни в Лондон и останусь в и без того уж слишком большом и утомительном треугольнике Пешт - Веймар - Рим».
22 ноября. Лист вновь приезжает в Будапешт. По настоятельной просьбе Каролины Витгенштейн, барон Аугус нанимает слуг, чтобы было кому заботиться о Листе, здоровье которого подрывает, как она пишет, «наполовину цыганский, наполовину монашеский образ жизни».
25 декабря. Пештская газета «Фёвароши Лапок» пи­шет: «22 декабря в находящейся на набережной Дуная квартире Фердинанда Габорски состоялся вечер, доста­вивший всем присутствовавшим большое удовольствие. Лист играл свою самую большую (12-ю) венгерскую рап­содию. Партию скрипки, написанную им для Иоахима, на этот раз исполнял скрипач, музыкальный педагог и ком­позитор Енё Хубер (Хубаи) (1858-1937). В таком ин­тимном кругу, где все присутствующие - знатоки музы­ки, Лист играет наиболее охотно. Публичность уже не является его стихией, и очень жаль, что у нас к этому относятся не с должным уважением. Если в одной газе­те напишут, что и в этом сезоне он даст публичный концерт в пользу Общества писателей, то уже на другой день начинается облава: четыре-пять обществ стучат­ся в его дверь под предлогом благотворительности. Ведь мы знаем, что в отношении благотворительности на всем земном шаре вряд ли найдется артист, который бы больше жертвовал на её алтарь, но, пожалуй, лучше было бы дать ему возможность делать это по собствен­ному почину, а не в атмосфере назойливых принуждений. Не сегодня-завтра может случиться, что какое-нибудь общество, рассматривая искусство Листа как вспомогательный источник своих доходов, в разделе „приход" в своем годовом бюджете после членских взносов впишет „10 пальцев Листа"».
1878
2 января. Листа посещает Лео Делиб (1836-1891), при­ехавший в Будапешт на премьеру «Коппелии».
4 января. Лист у себя дома устраивает вечер в честь Делиба.
6 января. Газета «Эдьетэртеш» пишет: «Здесь десять учеников Листа из различных городов Европы: из Вены - Мария Зейдель, из Нюрнберга - Августа Реннебаум, из Лейпцига - И. Рот, из Москвы - Д. Рёссль; кроме того есть ученики из Граца, Лемберга. Венгерских учеников у него всего пять: Аладар Юхас, Карой Аггхази, Илона Равас, Илона Лепешши и г-жа Кнапп. Многие из учеников следуют за ним и в Веймар, чтобы там продолжать занятия».
20 января. На утреннике в Музыкальной академии Общество имени Листа исполняет «Святую Цецилию».
15 марта. На вечере у Эммы Фёльдвари Лист играет одну из своих рапсодий с молодым - ему только испол­нилось двадцать лет - скрипачом Енё Хубером (Хубаи).
24 марта. Публичное выступление учеников Листа на утреннике в последнее перед его отъездом воскресе­нье.
Газета «Фёвароши Лапок» пишет: «Лист может уда­литься с радостным чувством, что за осенне-зимний сезон развитие его учеников столь продвинулось, что и он, и общественное мнение могут быть довольны».
25 марта. В Национальной музыкальной школе выставляют портрет Листа работы венгерского художни­ка Мора Тана.
30 марта. Лист едет в Вену, где встречается с Дингельштедтом, ставшим директором венского театра «Бург». Предав забвению прежнюю вражду, Лист пору­чает ему переработку текста оратории «Святой Ста­нислав».
Из Вены Лист через Байрёйт едет в Веймар, где про­должает работу над своими сочинениями и регулярно занимается с учениками.
В мае Лист на три дня едет в Ганновер, где Бюлов, тамошний придворный капельмейстер, дирижирует оперой Вагнера «Риенци».
Из письма Бюлова матери: «Сегодня 34 или 33 с поло­виной года, как я, после одного из представлений „Риен­ци", познакомился с Листом, к которому в „Отель де Сакс" меня привела Лола Монтес!!! Сегодня зять номер 1 дирижировал в Ганновере, разумеется, при белом гал­стуке и шести наградах, перед веймарским, римским и пештским чародеем тем же самым произведением зятя номер 2. Представление было великолепным, опья­няющим, словно бы его выстрелили из пистолета. Ду­маю, было бы напрасно описывать тебе, какое множе­ство картин, соображений, воспоминаний, чувств и мыс­лей роилось в моей голове. Однако, достаточно, я не таю зла ни на небесные, ни на земные силы, я стою выше их».
В середине мая Лист едет в Париж, где принимает участие в работе международного жюри Всемирной вы­ставки. Венский композитор Эдуард Ганслик (1825-1904), представлявший в жюри Австрию, писал: «На первом заседании нашего жюри мы с радостью при­ветствовали появившегося среди нас Листа. Я тотчас же предложил жюри избрать его своим почетным председателем, что и было сделано, и Лист, мне кажется, с удовлетворением принял свое избрание. То, что Венг­рия, выставившая всего лишь несколько музыкальных инструментов, послала в Париж своего члена жюри, притом не меньшего, чем Франц Лист, звучало несколько комично, но тем лучше выглядело. Ни одна другая стра­на не могла послать столь великого человека... Бесспор­но, что в тогдашней Европе Л. был самой знаменитой личностью. Всем, хотя бы по портретам, была знакома его худая фигура в одеянии аббата, в широкополой шля­пе, с резко очерченной головой Юпитера, столь харак­терно обрамленной седой гривой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84