Все это было сплошным лицемерием, и он сам стоял у истоков всего этого. От него пошла эта гниль, разложившая лодку и все предприятия. Ему всегда будет что скрывать.
Сон все же пришел наконец, но был зыбкий и наполненный жаждой. Во сне он пытался с помощью спокойной логики преодолеть насмешливое недоверие пьяного отца. Приходилось быть терпеливым, потому что ум у отца был острый, как бритва, и фантазии его не знали границ.
Но оружием Брауна была рассудительность. Всегда существовала надежда чем-то удивить отца и вызвать в нем искру согласия. Приходилось идти на ухищрения, чтобы вытянуть из него доброе слово.
В полусне Браун ощутил то особое беспокойство, с которым всегда ждал насмешку отца. «Если я не буду осторожен, – подумал он, вдавливаясь в койку, – он осмеет и меня тоже».
Брауну показалось, что он слышит клокотание в горле, которое обычно предшествовало каждому взрыву хохота старика. Его сердце сжалось, в страхе оказаться осмеянным. Затем послышался и сам голос, театральный и сухой в своей бессердечности.
– Ты нравишься всем, когда прикидываешься кем-то другим, сын.
«На сей раз не так уж плохо сказано», – подумал Браун.
47
Ее разбудили чайки. Стидманз-Айленд. За окнами теплой спальни небо было по-зимнему голубым. Они лежали голые под огромным покрывалом такого же цвета.
Она повернулась и, прижавшись лицом к плечу Стрикланда, положила руку ему на грудь и провела по его животу, вспоминая вечер, когда он пришел к ней. Позднее, ночью, когда они занимались любовью, он, не произнося ни звука, подтолкнул ее вниз по своему телу. Все это было совершенно незнакомо ей. Он подался к ней, и она сделала то, что он хотел, и услышала:
– Молодец, крошка.
Ей казалось, что это не она, а совершенно другая женщина. Запахи и ощущения были незнакомыми. Его голос был не похож ни на один из тех, что ей приходилось слышать.
Проснувшись этим утром рядом с ним, она вспомнила все и почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Она подняла голову и посмотрела на него – он все еще казался спящим, но сквозь щелки слегка приоткрытых глаз она увидела его пристальный и холодный взгляд. «Вид у него фаллический, – подумала она. – Да, самодовольный и змеиный». Она беззвучно рассмеялась и прильнула открытым ртом к его уху.
В следующую минуту в углу дома раздался удар и в дневном свете мелькнула тень.
– Черт, – прошептала она и натянула им на головы покрывало. Стрикланд окончательно проснулся.
– Что происходит?
– Мы прячемся от мистера Бейли.
– А это еще кто такой? – грубо спросил он.
– Мистер Бейли – наш газовщик, – объяснила Энн. – Он меняет наши баллоны с пропаном, чтобы мы не окоченели. Но не надо, чтобы он видел нас.
– Спасибо, просветила, – отозвался Стрикланд.
Это показалось ей смешным, и она поцеловала его, когда они лежали, сжавшись под покрывалом.
Стена сотрясалась, пока мистер Бейли снаружи сбрасывал привезенные баллоны и устанавливал их на место израсходованных. Когда они услышали, что он завел свой грузовик, Стрикланд выбрался из постели.
Энн потянулась и зарылась головой под подушку. Стрикланд, стоя у окна, смотрел на улицу.
– Прекрасное место.
– Мне всегда казалось, что я любила его. Теперь я не знаю.
– Я испортил его для тебя? Ты это хотела сказать?
– Нет, – ответила она. – Я имела в виду не это.
– В прошлый раз мне показалось, что ты была вполне довольна этим местом.
– В прошлый раз была.
– О чем ты говоришь? – спросил он. – Все то же самое. И ты.
Она увидела, что он взял то, что было похоже на маленький медальон на цепочке, которую он положил вчера на комод. Когда цепочка оказалась у него на шее, она поманила его к себе.
– Покажи мне.
Он сел на кровать, чтобы она смогла разглядеть вещицу. Приподнявшись на локте, она взяла ее и стала рассматривать.
– Совсем крошечный, – заметила она. На цепочке висела миниатюрная фигурка человека с мученическим выражением лица. Было похоже, что человека одолевало какое-то крылатое чудовище.
– Действительно ли я вижу то, что я вижу здесь? Или это только кажется мне?
– Это Бог д…дискомфорта. – Он засмеялся и стал заикаться.
– Нет, серьезно. Что это может быть?
– Это из племени майя. Из Гриджалвы. Этот малый привязан к столбу. Пленник. На столбе сидит гриф и выклевывает ему глаз.
– Ужасно, – проговорила она через некоторое время.
– Ну что ты, – сказал Стрикланд. – Это сама утонченность. Посмотри.
Она выпустила медальон из пальцев и взглянула на Стрикланда.
– Я в самом деле люблю тебя, ты знаешь.
Он поднялся и вернулся к окну, чтобы надеть майку.
– Да, но… Это всего лишь рок-н-ролл.
Энн опустилась в постель и завернулась в покрывало, пытаясь представить себе все это как рок-н-ролл. «Может быть, – подумала она, – я могу добиться его дружбы».
– Я не знаю, что это значит. – Она совершенно не представляла себе, чего хочет в конечном итоге. Задуматься над этим у нее не хватало сил.
Стрикланд продолжал смотреть в окно, оставив ее вопрос без ответа. Неожиданно на нее пахнуло одиночеством и страхом. Пришло раскаяние, как смертная тоска. Ей пришлось бы откреститься от всей своей жизни, чтобы иметь дело с мужчиной, который находится сейчас в ее спальне. И при этом все время защищать себя. Эта мысль заставила ее похолодеть. Она плотнее завернулась в покрывало. На стене напротив были обои в желтый цветочек, которые она наклеивала вместе с Оуэном два года назад.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он. – Чтобы я обещал, что ты ни о чем не будешь сожалеть?
– Нет, – отрезала Энн. Хотела ли она, чтобы муж ее был мертвым? Может быть, она хотела, чтобы оба они были мертвыми, и она и Оуэн?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135