Направляясь вдоль реки, вверх по ее течению, он думал о Мэтью Хайлане, молодом и богатом искателе приключений, нанявшем его снять фильм о своем очередном вояже. Стрикланд собрал целое досье на Хайлана: статьи из «Форчун», восхитительные профили в изданиях по парусному спорту, умопомрачительная реклама из еженедельников, язвительные анекдоты из светских журналов. В свои сорок четыре Хайлан был сказочно богат. Унаследовав бостонский похоронный бизнес, стоивший не меньше двух миллионов, он прибрал к рукам на северном побережье неимоверно разросшуюся индустрию развлечений. Не оставил он без своего влияния и торговлю недвижимостью. Хайлан производил впечатление тщеславного и наглого миллионера в самом вульгарном понимании этого слова. Холост, экстравагантен в одежде и, очевидно, гетеросексуален. Ему нравилось играть роли. Особенно его привлекал образ «морского волка». В собранных материалах не содержалось ничего, что поразило бы воображение Стрикланда Хайлан из «Хайлана» был похож на многих других.
Внешность Хайлана была характерной Тяжелый подбородок, часто выпячиваемый карикатуристами Плотоядные глаза навыкате Крупный рот гурмана и выпивохи. Впрочем, Стрикланд не имел пока возможности наблюдать это лицо в движении.
Он добрался до штаб-квартиры «Хайлан» за полчаса с небольшим. Она занимала старинное поместье со странным названием «Царство теней», расположенное на правом берегу реки, напротив холма Платтсвег, напоминающего по форме сахарную голову Центральная усадьба – огромный дом с многочисленными резными подпорками и украшениями – была построена в середине девятнадцатого века по эксцентричному проекту разочарованной матроны, которая извела все нечестно нажитое состояние своего мужа на возведение этого монстра. Концы крыши резко загибались кверху, напоминая молельню викингов. Леди-основательница назвала поместье «Царством теней» из-за того, что окружающие его холмы преграждали путь солнечному свету и отбрасывали разнообразные причудливые тени, которые она любила наблюдать. Пространство над рекой, однако, было залито ярким светом и открывало грандиозный вид вверх и вниз по Гудзону.
Старинное здание имело, однако, вполне современную приемную с деревянными панелями и охранником за круглым столом. Стоило Стрикланду войти и назваться, как к нему тут же поспешила миссис Маннинг, симпатичная и довольно колоритная женщина лет сорока, несомненно принадлежащая к высшему обществу.
– Господин Стрикланд! – воскликнула она. – Я Джойс Маннинг. Добро пожаловать в «Хайлан».
– Благодарю вас, мэм, – скромно произнес Стрикланд.
– Очень жаль, что у Мэтти так все получилось. Встреча с вами доставила бы ему огромное удовольствие. Ведь он большой поклонник вашего выдающегося таланта.
– Да, – согласился Стрикланд. – Очень жаль.
– Он просто не смог. Сейчас такая неразбериха вокруг.
– А что так?
– Совещания. Приезды и отъезды. Всевозможные экскурсии.
Стрикланд вежливо улыбнулся.
Джойс Маннинг проводила его к человеку, чья фамилия – Торн – часто мелькала в серьезных публикациях о «Хайлан». По слухам, вице-президент корпорации Гарри Торн, круто проявивший себя в бостонских войнах за строительные подряды, был ментором и компаньоном Хайлана. Журналисты любили противопоставлять зловещую манеру Торна простецкой словоохотливости его молодого приятеля.
Торн, энергичный шестидесятилетний мужчина неприятной наружности, принял Стрикланда в кабинете Мэтью Хайлана. На его лице нельзя было заметить ничего, кроме функционально необходимого в данный момент. Нетерпеливый косой взгляд, безгубая псевдоулыбка и нескрываемая скука в глазах. «Выдающийся головорез», – решил Стрикланд. Белоснежная рубаха и костюм Торна, хотя и великолепного покроя, больше подошли бы покойнику.
– Как делишки? – с едва заметной усмешкой спросил он. Его голос напоминал крик чаек над Индийской верфью. По этой манере Стрикланд без труда узнал в нем человека, для которого документальные фильмы значили не больше, чем сувенирные салфетки или воздушные шарики. У таких на уме совершенно другие вещи. «Кроме того, – подумал Стрикланд, – Торн выглядит явно уставшим и раздраженным, словно наша встреча доставляет ему особое беспокойство». Стрикланд предпочел не обижаться.
– Лучше не бывает, сэр. А как у вас?
Джойс Маннинг поспешила вмешаться в разговор, чтобы разрядить напряжение.
– Гарри, – решительно заявила она, – вы должны позволить господину Стрикланду полюбоваться видом из кабинета Мэтти. Возможно, он захочет использовать его.
Торн уставился на нее.
– Использовать?
Она засмеялась.
– В фильме, Гарри.
Торн поджал губы и отступил в сторону. Обойдя его, Стрикланд стал осматривать кабинет, огромный, с высоченными потолками. Раньше здесь, очевидно, был зал для торжественных приемов. Из окон открывался великолепный вид на реку, по стенам висели удачно подобранные акварели, полы из ценных пород дерева покрывали ковры, сотканные индейцами навахо. На светлых полках вдоль каждой стены размещались фотографии великолепных яхт и образцы гончарного искусства Акома.
Рабочий стол, сдвинутый в сторону, стоял сиротливо, словно боялся оскорбить своим видом богатую обстановку кабинета. Маленький, изготовленный из неопределенных сортов дерева, захламленный и жалкий, он мог бы принадлежать какому-нибудь мелкому чиновнику или бухгалтеру. Возле него у Стрикланда сложилось самое первое четкое представление о «Хайлан корпорейшн» как о нездоровом и безрадостном заведении, заброшенном своим хозяином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135