Оставив очередное сообщение на его автоответчике, он увидел, что Памела умудрилась разлить сок по всей кухне, и не удержался, чтобы не крикнуть ей:
– Не могла бы ты убрать за собой? Нельзя же быть таким ребенком.
Он прошел в свой жилой угол и увидел, что она свернулась клубком на подушках у большого окна и, подперев кулаком подбородок, с надутым видом смотрит на улицу.
– Я не заплатила за свое проживание в этом месяце, – сказала она. – Меня это сильно тревожит.
– Как насчет твоего папочки? Может быть, теперь, когда он готовится перейти в мир иной, у него проснутся отцовские чувства?
– У него аллергия на меня, – буркнула Памела. Последний шаг Памелы вверх по социальной лестнице привел ее к должности гардеробщицы в новомодном клубе «Марабаут». Но все это кончилось, когда ее поймали при попытке стянуть шарф у одного из выдающихся завсегдатаев. Памела особенно огорчалась из-за того, что шарф она взяла не для себя, хотела подарить его своему новому другу.
– Не смотри на меня так, Памела. Я не думаю, что подхожу на роль кормильца.
– Мне это известно.
– Времена у меня сейчас не из лучших. Я не из Голливуда.
– Понятно, – кивнула она. – А нельзя пожить у тебя немного?
– Я дам тебе денег взаймы, чтобы ты расплатилась за жилье. Если тебя беспокоят парни, уезжай из города.
– Уеду, – пообещала она. – Через пару дней я поеду на Мыс. В Провинстаун.
– И там свяжешься со своими дружками-героинщиками и увязнешь еще глубже.
– Это единственное место, где меня примут. Это как дома.
– Ладно, – проговорил Стрикланд. – Можешь оставаться здесь сегодня и завтра. Позднее мне надо будет уйти. – Он вздохнул. – Я так устал видеть, как люди вываливают себя в дерьме.
– Неужели? – спросила она. – Я думала, что тебе нравится это занятие.
– Полагаю, с меня хватит. Наверное, я теряю выдержку, а может быть, и старею.
Памела изучающе посмотрела на него.
– Ты выглядишь старым.
– Премного благодарен.
– Но счастливым, – добавила она. – Ты выглядишь более счастливым в последнее время.
– О чем ты говоришь?
– Я не знаю. Видно, что ты в приподнятом настроении. Куда тебе надо идти? – спросила она.
– На работу. В Коннектикут.
– К Браунам?
– Ты угадала.
Она искоса посмотрела на него.
– Ты спишь с ней? Бьюсь об заклад, что спишь.
– Не твое дело.
– Но, милый, – заревела она, – а как же мы? Неужели это конец? – На секунду ему показалось, что это у нее серьезно, но в следующий момент последовал взрыв ее истерического хохота.
Она подскочила к доске информации, где у него было пришпилено несколько дюжин фотографий Брауна и его семьи.
– Давайте-ка посмотрим сюда, – затянула она, имитируя манерную речь сутенеров. – Взглянем-ка еще разок на нее. – Она держала фотографию Энн на расстоянии вытянутой руки и разглядывала ее под светом одного из софитов. – Да она просто милашка, Стрикланд. Она старовата, но не подает вида. Она никогда не будет выглядеть старухой.
– Ей нет сорока, – уточнил Стрикланд.
– Ей должно быть стыдно за себя, – продолжала Памела. – В ее-то возрасте. Имея прелестную маленькую дочурку. И по-настоящему великолепного мужа. Трахаться с таким презренным типом с улицы, как ты.
– Я не презренный тип с улицы. Верни фотографию на место.
– Боишься, что я запачкаю ее? Своими грязными лапами?
Стрикланд отвернулся и посмотрел на улицу. Утро было серым и дождливым.
– Мальчик, я ни за что не стала бы трахаться с тобой, если бы у меня был такой муж, как Оуэн.
Это развеселило Стрикланда, и он повернулся к ней.
– Не стала бы?
– Ни за какие коврижки, – подтвердила Памела. – Я бы хранила верность.
– Похоже, он действительно нравится женщинам, этот Браун, – заметил Стрикланд.
– Ты чертовски прав. – Голос Памелы потеплел. – Он настоящий.
– Тогда я, наверное, чего-то не понимаю.
– Это точно. Потому что ты шут из карнавального балагана, а он из высшего сословия. А она, по-моему, думает совершенно не тем местом.
– Мне кажется, она бесит тебя.
– Ты не знаешь, что такое любовь, Стрикланд.
– Все так говорят.
– Ты совратитель. Ты начинаешь делать свое дело, когда они еще не успели хлопнуться на спину.
– Значит, в этом есть необходимость, Памела. Иногда людям необходимо знать, что они такое.
– Ты – просто горстка горячих фисташковых орешков, – объявила Памела. – Именно так я представляю тебя себе.
– Угомонись, – посоветовал ей Стрикланд. – Повесь фотографию на место. Ты принимаешь слишком много наркотинов. И слишком долго валялась на дне жизни.
Она пошла назад к стене и запела, обращаясь к Энн на фотографии:
Скажи моей сестренке-крошке,
Чтобы не делала, как я…
В фильме Стрикланда «Изнанка жизни» был сюжет, в котором Памела громко распевала несколько фривольных строк из «Дома восходящего солнца».
– Так что же ты будешь делать, Рон? Сбежишь с ней? – Она аккуратно приколола фото к доске. – Что?
– Я не знаю, – признался Стрикланд.
– Захотелось любви, – не успокаивалась Памела. – Кто бы мог подумать такое.
Покончив с овощным соком, она принялась за красное вино. Стрикланд присоединился к ней.
– Знаешь, – начал он, – существует такой уровень, на который она никогда не поднималась.
– И если кто-то способен поднять ее туда, – подхватила Памела, – так это только ты.
– Мне бы хотелось этого, – тихо проговорил он. Памела посмотрела на него и содрогнулась.
– Что это с тобой? Да ты маньяк.
Стрикланд вздохнул.
– Моя дорогая Памела… Кто подобрал тебя? Кто заставил просвещенную публику полюбить тебя? Кто смог понять тебя?
– Ты.
– Вот именно.
Она повернулась к нему с ухмылкой, чуть показывая зубы.
– Маньяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135