Ее блестящие шелковистые волосы были схвачены сзади лентой. Глаза светились викинговой синевой, с кельтским оттенком. Выразительное, волевое и строгое лицо удивительным образом смягчала улыбка. Броская, незаметно соединявшая в себе мужское и женское начало дорафаэлева красота, повергавшая его в смущение, с которым он не мог справиться.
Стрикланд не понимал, как ей удалось столь сильно завладеть его воображением. Его всегда тянуло к натурам загадочным и порочным. Ни к тем, ни к другим Энн Браун не относилась. Никто и никогда не учил ее искусству лжи и притворства. Ничто конкретное в ней не взывало к его чувствам. И в то же время все в ней было желанным.
Они поговорили немного о винах. Когда подъехали к дому Стрикланда, она вышла и проводила его до входа. Дождь прекратился.
– Я хотела бы поговорить с вами. – Энн, произнеся это, покраснела и заколебалась. – Нам надо побеседовать при случае.
– Конечно, – откликнулся Стрикланд. – Нам надо.
– Я раздумывала над вашим фильмом о Вьетнаме. Вы ведь определенно не на нашей стороне, так?
– Определенно не на нашей.
– В фильме есть что-то очень смешное. Я имею в виду смех сквозь слезы. Вы умеете убеждать своими фильмами.
– Да?
– Да. Но в нашем случае вы на нашей стороне? – спросила она. – Вы не собираетесь выставить нас на посмешище?
Он попытался ответить, но не справился с речью. Когда он все же заговорил, запинаясь на каждом без исключения согласном, это была не речь, а сплошное мычание, которое он к тому же еще и не мог остановить.
– О, извините! – Она неожиданно рассмеялась, зажимая рот рукой, понимая, что ведет себя глупо. – Извините, ради Бога.
– Ничего. – Стрикланд был не в обиде. – Все нормально.
– Нам действительно надо поговорить. – Она старалась придать своему лицу серьезное выражение.
– Несомненно, – откликнулся Стрикланд.
Дома он налил себе виски и стоял перед круглым окном, прижавшись к стеклу лбом. Осушив стакан, набрал номер Памелы и оставил сообщение на ее автоответчике с просьбой прийти к нему. Затем налил второй стакан, набрал ее номер опять и произнес:
– Забудь об этом.
24
Кит Фанелли с женой Сильвией и трехлетним сынишкой Джейсоном жили в Тоттенвилле на южном берегу острова Статен. Они занимали отдельный скромный домин, покрашенный в желтый цвет, правда, фасад был отделан серебристой краской. В удобном дворике за домом стояли портативный мангал и садовый деревянный столик.
Сильвия, как обнаружил Стрикланд, была маленькой жгучей брюнеткой, говорившей с первозданным бруклинским акцентом, который уже почти невозможно услышать в самом Бруклине. Сынишка Джейсон учился жевать резинку и говорить так, как мать.
– Мне кажется, что он чокнутый, этот парень, – заявила Сильвия, имея в виду Брауна. – Он хочет проплыть вокруг земли? Вот уж чему не бывать! – Она повернулась к мужу, чтобы призвать его в свидетели. – Правда, милый?
Фанелли едва заметно кивнул, не глядя в ее сторону.
– Он помешанный, – продолжала Сильвия. – Это я вам точно говорю.
– Почему ты не идешь в парк? – спросил у нее Фанелли.
Стрикланд нанес визит Фанелли в один из дней, наполненных ароматами бабьего лета. Джим Кроуфорд, напарник Фанелли на верфи, тоже прибыл сюда из Джерси, где жил в собственном доме. Стрикланд привез с собой бутылку чистого шотландского виски и две упаковки сигарет. Под рубашкой он пристроил крошечный диктофон «максвелл». Оба его собеседника наотрез отказались говорить перед камерой, и он предложил им побеседовать без протокола. Оценку своих действий с точки зрения их законности Стрикланд решил отложить на потом.
Мужчины потягивали виски и наблюдали, как Сильвия учит Джейсона жевать резинку.
– Смотри, не глотай ее. Нет, нет, нет!
– Эй, – не выдержал Фанелли, – Сильвия, ну сколько можно?
– Да, – обиженно отозвалась Сильвия, – да, да. Его никогда не бывает дома, – она обращалась к Стрикланду. – А когда он появляется, мы должны отправляться на все четыре стороны.
Когда Сильвия с малышом отправилась в парк, Стрикланд подлил всем еще выпивку.
– Вопрос вот в чем, – обратился он к ним, – может ли тот парень победить?
Фанелли с Кроуфордом обменялись быстрыми взглядами, и каждый из них сделал глоток.
– Он жулик, – убежденно произнес Фанелли и взглянул на них так, будто собирался отстаивать сказанное кулаками. – Вот кто он такой.
– Я бы не стал утверждать, что он не может победить. – Кроуфорд говорил с тем северо-восточным акцентом, который так нравился Стрикланду. Ему оставалось только уповать на то, что диктофон не подведет его.
– Нет, – воскликнул Фанелли. – Он всего-навсего дутый артист.
Кроуфорд пожал плечами.
– Эй, – упорствовал Фанелли, – да брось ты. Браун? Ни в жизнь он не победит.
– Все может быть, – стоял на своем Кроуфорд. Фанелли презрительно оттопырил губу.
– Почему вы так считаете? – спросил Стрикланд у Кроуфорда.
– Мне кажется, он на самом деле жаждет победить. Я хочу сказать, что ни на что другое он не согласен.
– Черт тебя побери, приятель, – тянул свое Фанелли. – Да он же слабак.
Кроуфорд снова пожал плечами. Фанелли повернулся к Стрикланду, взывая к его разуму.
– Он сопляк. – Фанелли так разошелся, что даже сорвался на визг. – Этот паршивый торгаш даже торговать толком не умеет. Вот что я слышал. Я слышал, что это Гарри Торн проталкивает парня на эту гонку. А Гарри Торн сам ни ухом, ни рылом в парусном спорте. Гарри Торн начинал в стекольном бизнесе. И в итоге ни черта не разбирается ни в том и ни в этом.
– Он похож на плохого офицера. – Кроуфорд изъяснялся спокойно. – Браун, то бишь. Ура, вперед, победим или умрем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135