Виридовикс непонимающе уставился на грека. Он привык к плодородной
зеленой Галлии с ее прохладным летом, мягкой зимой и долгими теплыми
дождями. Его родина утопала в лесах, здесь же лишь редкие кусты и деревья
жались к каменистой почве.
- Есть и более серьезные причины, по которым мы должны продолжать
путь, - сказал Марк, обеспокоенный тем, что идея, высказанная полушутя
Виридовиксом, привлекла серьезное внимание. - Как бы мы ни хотели забыть
весь остальной мир, боюсь, что он нас не забудет и в покое не оставит. Или
казды сровняют Империю с землей, или Видессос в конце концов отбросит их
назад. Кто бы ни победил в этой войне, он распространит свое влияние и на
эти земли. Неужели вы думаете, что мы устоим против нового владыки?
- Сначала он должен будет найти нас, - неожиданно поддержал
Виридовикса Сенпат Свиодо. - Если судить по нашим проводникам, даже
местные жители не знают, что происходит в трех днях пути от них.
Замечание это вызвало одобрительное ворчание вокруг костра.
- Если судить по нашим проводникам, местные жители не знают даже
того, что нужно сесть на корточки, если приспичило нагадить, - пробормотал
Гай Филипп.
Это утверждение трудно было опровергнуть, и, обрадованный тем, что
можно перевести разговор на другую тему, Скаурус заметил:
- Последний наш проводник лучше.
Гай Филипп согласно кивнул.
Нынешний проводник римлян, Лексос Блемидес, был крепко сложенный
человек с солдатскими шрамами. Он держался как бывалый воин и говорил
по-видессиански почти без горского акцента. Порой Марку казалось, что
где-то он уже видел Блемидеса, но никому из остальных римлян лицо
проводника не было знакомо. Трибун подозревал, что Блемидес был одним из
беглецов из видессианской армии. Он пришел в отряд несколько дней назад и
спросил, не нужен ли проводник. Однако кем бы этот человек ни был, дорогу
в здешних нагромождениях камней отыскивать он умел. Описания долин,
поселков и даже характеристики деревенских старост, которые он давал, были
совершенно точными. Он был настолько более опытным проводником, чем все
предыдущие, что Марк решил еще раз посоветоваться с ним. Трибун вскоре
нашел его у походного костра, где Блемидес играл в кости с двумя
катришами.
- Лексос! - позвал Марк и, видя, что видессианин не шевельнулся,
снова окликнул его по имени.
Проводник наконец обернулся, и Марк поманил его к себе. Блемидес
нехотя встал и подошел к трибуну, видно было, что мысли его все еще
обращены к игре.
- Чем могу быть полезен? - Голос проводника звучал спокойно, в то
время как пальцы нервно перебирали кости.
- Тебе известно гораздо больше, чем всем остальным нашим проводникам,
и меня интересует, откуда ты так хорошо знаешь эти места, - сказал Марк.
Выражение лица Блемидеса не изменилось, но в глазах появилась
настороженность, и он медленно ответил:
- У меня вошло в привычку изучать все, что я вижу. Я не хотел бы,
чтобы меня поймали на том, что я сплю.
Внезапно Скаурус подался вперед. Он уже почти вспомнил, где встречал
этого солдата с холодным, неподвижным лицом, но тут в разговор вклинился
Гай Филипп:
- Ты делаешь только свое дело и не лезешь в чужие? Что ж, весьма
похвальное правило. Можешь возвращаться к своей игре.
Блемидес неулыбчиво кивнул и отошел к костру. В этот раз Марку не
было суждено вспомнить, где же он видел их проводника раньше.
- По-моему, он контрабандист или просто конокрад. Что ж, тем лучше
для него. И если ему удастся замести следы отряда в тысячу пятьсот человек
- это будет величайшее деяние в его жизни, - предположил старший
центурион, которому ответ Блемидеса явно пришелся по душе.
- Вероятно, ты прав, - согласился Марк, и они заговорили о другом.
В эту ночь погода резко изменилась, словно напоминая о том, что лето
не может продолжаться вечно. Вместо горячего и сухого ветра, дующего с
западных степей Казда, налетел холодный ветер с Видессианского моря. Утром
поднялся густой туман, а низкие облака не рассеивались до полудня.
- Ура! - радостно приветствовал серое небо Виридовикс, выходя из
палатки. - Сегодня моя бедная обожженная кожа не будет страдать, и греку
не придется мазать меня своими противными мазями, как будто я кабан
какой-нибудь. Ура-а! - крикнул он снова.
- Ага. Ура, - эхом отозвался Гай Филипп и мрачно взглянул на небо. -
Еще одна неделя - и польют дожди, а потом выпадет снег. Не знаю, как к
этому относишься ты, но лично я не прыгаю от восторга при мысли о том, что
нам предстоит идти по колено в холодной грязи. Мы застрянем здесь до
весны, никак не меньше.
Марк слушал их разговор и злился. Он вынужден торчать в этих богом
забытых горах, тогда как Ортайяс Сфранцез, по всей вероятности, спокойно
правит себе Видессосом.
- Если мы не сможем продвигаться дальше, то, скорее всего, никто
другой этого тоже не сумеет, - заметил Квинт Глабрио.
Простая правда этих слов приободрила трибуна, который привык думать о
противнике как о чем-то неизменном, забывая, что снег, дождь и ветер
одинаково обрушиваются на римлян, намдалени, видессиан - и на каздов тоже.
По просьбе Марка Блемидес повел отряд на юго-восток, по направлению к
Амориону. Трибун хотел дойти до города на реке Итомл до того, как начнутся
дожди, которые сделают невозможным продвижение по этой местности.
Аморион контролировал значительную часть западного плато и мог бы
стать неплохой базой для римлян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141