Оттуда им удобно будет выступить против
Сфранцеза, если Туризин Гаврас доживет до весны и возглавит восстание.
Горгидас держал Нейпоса при себе почти как пленника. Жрец исцелял
легионеров и делал все, чтобы обучить грека своему искусству. Но пока что
усилия жреца были бесплодными, и это приводило Горгидаса в отчаяние.
- В глубине души я не верю в свои способности, потому-то у меня
ничего и не получается, - простонал он однажды.
Скаурус все больше доверял Блемидесу. Толковый проводник всегда знал,
где можно провести отряд и какая дорога заведет в тупик. Он не только
отлично ориентировался на местности, но и дотошно расспрашивал всех, кто
встречался им по дороге: бродячих торговцев, пастухов, крестьян,
деревенских старост. Иногда путь, который он предлагал, не был кратчайшим,
но зато он всегда оказывался безопасным.
Через несколько дней после перемены погоды римляне подошли к месту,
где долина разделялась надвое. Русла рек, проложивших эти долины,
пересохли, но Марк знал, что вскоре дожди снова превратят их в бурлящие
потоки.
Припоминая известные ему одному приметы, Блемидес наклонялся над
каждой вымоиной, словно прислушиваясь или принюхиваясь к чему-то. Скаурус
с любопытством наблюдал за проводником, ожидая его решения.
- Надо идти на север, - сказал Блемидес после некоторых колебаний.
Заметив сомнения проводника, Гай Филипп вопросительно посмотрел на
трибуна.
- Пока что он еще не ошибался, - напомнил старшему центуриону Марк.
Гай Филипп пожал плечами и послал римлян на тропу, выбранную
Блемидесом.
Сначала Скаурус подумал, что проводник предал их: долина была
заполнена стадами лошадей и коров, причем пастухи весьма смахивали на
каздов. Покусывая коров за ноги, собаки помогали своим хозяевам перегонять
их в горы. Пастухи уводили стада, едва заметив приближающуюся колонну
вооруженных людей.
К счастью, тревога римлян оказалась напрасной. Пастухи были
видессианами, принявшими солдат Марка за захватчиков. Как только ошибка
выяснилась, видессиане бросились к римлянам, обнимая их и пожимая им руки,
хотя кое-кто из них и поглядывал на солдат с затаенной опаской: в умении
грабить и жечь имперская армия не уступала завоевателям. Но когда Скаурус
заплатил за нескольких лошадей и коров звонкой монетой, пастухи стали
относиться к римлянам более доверчиво.
- Надеюсь, что ты не будешь делать это слишком часто, - заметил
Сенпат Свиодо, увидев, как Скаурус расплачивается с пастухами.
- Почему бы и нет? - Трибун был в полном замешательстве. - Чем меньше
мы возьмем силой, тем лучше будут складываться отношения с местными
жителями.
- Это правда, но некоторые из них умрут от разрыва сердца. Они не
привыкли, чтобы солдаты платили за то, что могут взять даром.
Марк засмеялся, но Нейпос отнесся к словам васпураканина без
одобрения. Жрец ухитрился удрать от Горгидаса и бродил вокруг лагеря,
наблюдая за работой легионеров.
- Плохо смеяться над щедрым и великодушным сердцем, - сказал он,
обращаясь к Сенпату. - Наш чужеземный друг вновь проявил свою доброту, как
сделал это несколько недель назад, дав возможность опозоренному человеку
восстановить свою честь.
Васпураканин, на самом деле совсем не такой циничный, как это могло
показаться, если принимать на веру все, что он говорил, смутился.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Скаурус, удивленный заключительными
словами жреца.
Нейпос в замешательстве почесал голову. У него не было возможности
бриться, и его макушка стала покрываться волосами.
- К чему скромничать? - сказал он. - Разумеется, только человек
большой души мог позволить солдату, изгнанному из императорской гвардии,
восстановить уважение к самому себе.
- О чем ты говоришь? - начал Марк и вдруг остановился на полуслове.
Он вспомнил. Вспомнил двух часовых, которых обругал за то, что они заснули
на посту перед личными покоями Маврикиоса. Старший из этих двоих был...
Блемидес. Припомнил трибун и невероятную наглость, с которой врал
Блемидес, когда его допрашивали, как он пытался переложить всю вину на
Марка. После такого трудно было предположить, чтобы он питал добрые
чувства к римлянам. А это означало...
Скаурус позвал часового.
- Найди проводника и приведи его ко мне. Ему придется ответить на
кое-какие вопросы.
Легионер выбросил вперед руку со сжатым кулаком в традиционном
римском салюте и отправился выполнять приказ.
Нейпос и Сенпат Свиодо уставились на Скауруса.
- Значит, на самом деле ты не очень-то доверял Лексосу, да? - спросил
жрец.
Сделав вид, что не замечает его разочарования, Марк ответил:
- Доверял? Нет, не очень. По правде говоря, после всего, что
случилось за последние месяцы, я напрочь забыл о существовании этого
мерзавца. Но почему ты не сказал мне о нем еще неделю назад?
Нейпос с сожалением развел руками.
- Я полагал, что ты узнал его и простил.
- Великолепно, - пробормотал трибун. Такая забывчивость командира
может дорого стоить его солдатам. Тревога Скауруса превратилась в
уверенность, когда он увидел, что часовой возвращается один.
- Ну?! - рявкнул он, не сумев скрыть свой гнев.
- Прости, командир, я нигде не мог его найти, - ответил легионер
удивленно - в отличие от Гая Филиппа, трибун обычно не срывал свое плохое
настроение на солдатах.
- Ну вот, дело сделано, - сказал Марк с отвращением и хлопнул себя
кулаком по бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141