Пока Гаврас успокаивал своего коня, Марк поспешил подойти поближе,
чтобы успокоить самого Императора. Баанес Ономагулос был уже рядом. Он
удерживал коня и мягко, но настойчиво говорил что-то разъяренному
Туризину. Баанес и Марк сумели урезонить Императора, но полностью охладить
его ярость все же не смогла.
- Эта свинья мне дорого заплатит! Клянусь! - Туризин погрозил кулаком
офицеру, стоящему на стене, но тот в ответ только презрительно усмехнулся
и повернулся к нему задом.
Слова этого человека подбодрили его товарищей. В ответ на угрозу
Туризина они заулюлюкали и заорали непристойности, сопровождая их грязными
жестами.
- Ты знаешь этого офицера Сфранцеза? - спросил Скаурус Баанеса
Ономагулоса, когда они вернулись к своим солдатами - У мерзавца есть сила
воли.
- Тем хуже для нас. Они струсили, там, наверху, они тряслись, пока он
не открыл рот. - Ономагулос прикрыл глаза от солнца и взглянул на стену. -
Шлем закрывает его лицо, но судя по его росту и самоуверенности, я
полагаю, что этот человек носит имя Отиса Ршаваса. Говорят, он командует
бандой жутких головорезов. Это новичок в Видессосе, и я знаю о нем не
слишком много.
Марк подумал, что звучит все это странно. Судя по имени, Ршавас
видессианин, и как может не знать его Баанес, вояка с тридцатилетним
стажем, совершенно непонятно. Ономагулос наверняка знает поименно всех
лучших бойцов Империи. Возможно, впрочем, напомнил он самому себе, все это
из-за хаоса, царящего в Видессосе в последнее время. Может быть, этот
Ршавас был бандитским вожаком и промышлял грабежами, а теперь перешел на
службу к Сфранцезу?..

Ортайяс и его дядя, казалось, были готовы выдержать осаду, и Туризину
после словесной перепалки у стен, не оставалось ничего иного, как начать
ее. Его солдаты приступили к возведению земляной насыпи, закрывая горло
полуострова, на котором стоял Видессос. Некоторые воины были, однако,
совершенно непригодны для этой работы. Катриши Лаона Пакимера с
энтузиазмом копали и выносили землю в течение двух-трех дней, но потом
начали скучать.
- Не могу винить их в этом, - прямо сказал Пакимер Туризину, когда
тот пытался вернуть их к работе. - Мы пришли воевать с каздами, а не
участвовать в твоей гражданской войне. Мы всегда можем вернуться домой,
если уж на то пошло. Я и сам уже заскучал по жене.
Гаврас вспыхнул было, но сдержался. Он не мог позволить себе давить
на катришей без риска начать еще одну гражданскую войну - на сей раз в
собственном лагере. Кочевники-каморы даже не стали учиться работать
лопатой.
Не желая терять таких отличных кавалеристов, Туризин отправил
катришей вместе с каморами добывать продовольствие и фураж. К своему
удивлению, Скаурус обнаружил, что тоже скучает без Хелвис, несмотря на их
бурные ссоры. Он начал привыкать к тому, что время от времени они
ссорятся, - неизбежный результат привязанности между двумя сильными
характерами, ни один из которых не хотел уступить другому и приспособиться
к привычкам партнера. Но было у них и много хорошего. Привязанность к
детям играла не последнюю роль. Трибун поздно стал отцом, и новое чувство
отцовства еще не успело притупиться.
В первые дни осады Видессоса у него не было времени, чтобы ощутить
одиночество. В отличие от солдат Пакимера, римляне хорошо знали технику
осады городов. Лопаты и колья были непременной частью походов, они
возводили лагерные укрепления всякий раз, когда становились на ночлег.
Ономагулос и Туризин часто проверяли работу солдат. На лице
Императора застыло недовольное выражение, когда он объехал вокруг
неуклюжей баррикады, медленно возводимой солдатами Баанеса. Ономагулос
тоже был мрачен С тех пор как он получил ранение, изувечившее его ногу,
угрюмое выражение редко покидало его лицо. Хотя в эту минуту он вряд ли
испытывал боль - верховая езда не доставляла ему неудобства, в отличие от
пешего шага, когда-то быстрого и уверенного, а теперь неловкого. Увидев
широкий ров и утыканную кольями насыпь, почти законченную легионерами, -
римляне удерживали самую южную точку километровой осадной линии, - Гаврас
повеселел.
- О, это уже значительно лучше, - сказал Император, обращаясь больше
к Ономагулосу, чем к Марку. - Намного лучше, чем сработали твои парни,
Баанес.
- Верно, выглядит неплохо, - признал пожилой дворянин. - Ну так и что
из того? У чужеземцев есть несколько хороших навыков. Каморы - отличные
наездники и опытны в обращении с луком и стрелами. Копья так и горят в
руках намдалени. Ну, а эти ребята умеют рыть землю, как кроты. Весьма
полезное сейчас умение.
Он говорил резко, не обращая внимания на то, что трибун может его
услышать. В его манере держаться чувствовалась подсознательная уверенность
в своем превосходстве, и, задетый за живое, Марк уже открыл было рот,
чтобы дать достойный ответ, но вспомнил вдруг Галлию и слова одного из
легатов Цезаря: "Все мы знаем, что кельты сильны и дерутся отчаянно. Если
мы займем позицию на холме, нам, несомненно, удастся спровоцировать их на
прямую атаку..." Трибун скривил в усмешке рот. Роли поменялись, и теперь к
нему самому и его солдатам относятся как к варварам. Похоже, Хелвис была
права... Нет, пожалуй, не совсем.
- В один прекрасный день Баанес захлебнется в своем высокомерии, -
быстро сказал Туризин, заметив кислое выражение на лице трибуна.
Скаурус пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141