каким-то образом он ухитрился достать в голодном
городе жареную курицу. - Кукольник в конце концов обнаружил, что не может
обойтись без своих кукол.
После всего увиденного им в спальне над Тронным залом, в сердце Марка
не оставалось места для сожалений а Варданесе, но слова кельта попадали в
цель. Как и солдаты видессианской армии, жители столицы быстро поняли, что
Ортайяс наивен, слаб и не искушен в интриге, и находили, что он больше
развлекает их, чем раздражает. Поэтому Варданесу было непросто править
Империей, используя своего племянника как марионетку. Но старший Сфранцез,
хотя и был куда более опытным политиком, чем его племянник, не пользовался
любовью горожан. Как только Ортайяс лишился трона, Варданес не нашел
никого, кто подчинился бы ему, - ведь он не был Императором. Гонцы,
которых Севастос отправил к гвардейским отрядам, чтобы те подавили мятеж,
дезертировали или были убиты восставшими. Те, кто все-таки доставил
приказ, поняли, что никто из солдат ему не подчинится. Солдаты-видессиане
любили Варданеса не больше, чем их друзья-горожане, а наемники думали
больше о своей безопасности и корысти, чем о его жизни, полагая, что, сев
на престол, Гаврас будет платить им ту же цену. В конце концов у Сфранцеза
остались только бандиты Ршаваса, закоренелые грабители и убийцы. Они, как
и их господин, вызывали всеобщую ненависть, так что выбирать им особенно
не приходилось.
- Варданес получил по заслугам. В конце концов он сам превратился в
марионетку Авшара - куклу еще худшую, чем его племянник, - сказал трибун и
тут же подумал, что рыба, попавшая на крючок, - сравнение более удачное.
- Если это действительно Авшар, то понятно, почему Дукицез принял
такую ужасную смерть, - сказал Горгидас.
- А? Почему? - спросил Марк, с трудом подавляя зевоту. Два дня
непрерывных боев вымотали его настолько, что он уже не мог следить за
ходом рассуждений грека. Горгидас недовольно посмотрел на него: по мнению
врача, голова дана человеку для того, чтобы непрерывно думать.
- Разумеется, это была угроза или, что еще более вероятно, обещание.
Ты ведь отлично знаешь, что колдун ненавидит тебя с того дня, когда ты
сразился с ним на мечах в Палате Девятнадцати Диванов. Он хотел, чтобы под
нож ему попался ты, а не один из твоих солдат.
- Авшар ненавидит всех, - сказал Скаурус, упрямо не желая признавать,
что в словах Горгидаса была заключена неприятная правда. Быть личным
врагом такого могущественного и страшного человека, как Авшар, не очень-то
веселое дело. Трибун и прежде старался не думать об этом, а сейчас даже
обрадовался своей усталости - она притупила все его чувства, и страх в том
числе.

Все утро Марк уговаривал себя и все же не решился встретиться с
Хелвис, чтобы обсудить тот несомненный факт, что они остаются в Видессосе.
Он откладывал этот неприятный разговор так долго, как только мог, и
оставался с друзьями, пока веки не отяжелели от усталости. Холодный ночной
воздух не слишком взбодрил его, пока он шел к казарме, предназначенной для
семейных пар. Год назад римляне здесь не квартировали. Это помещение,
разделенное на комнаты, каморы использовали под конюшни, и трибун мог лишь
мечтать о том, чтобы новый Геркулес, запрудив реку, вычистил это здание,
как вычистил он конюшни царя Авгия. Хотя выбранный им дом был не таким
грязным, как остальные, трибун обрадовался, увидев, что Хелвис занята
уборкой комнаты - ее явно не удовлетворила работа легионеров.
- Здравствуй, - она коснулась губами его щеки. - Во время похода я
ничего не имела против пыли, но раз уж нам пришлось осесть. тут я ее не
потерплю.
В других обстоятельствах эти слова обрадовали бы трибуна, который и
сам любил чистоту и порядок, но в голосе Хелвис слышался вызов.
- Ведь мы остаемся, не так ли? - настаивала она.
Марку хотелось только одного: рухнуть на постель и тут же уснуть. Он
так устал, что спорить уже не мог, и лишь беспомощно развел руками.
- Да, по крайней мере, на некоторое время...
- Хорошо, - сказала Хелвис так резко, что он моргнул. - Я не слепая.
Было бы сумасшествием оставить Видессос в такую минуту.
Марк чуть не вскрикнул от радости. Он надеялся, что время, прожитое
вместе, поможет ей понять, как он привязан к этому месту. Однако Хелвис
еще не закончила говорить, и в голубых глазах ее сверкала сталь, когда она
продолжала:
- Но только на некоторое время, не больше. В следующем году мы
сделаем то, что должны сделать.
Не было никаких сомнений в том, что она имела в виду, но и этого ему
было вполне достаточно. Развивать тему не имело смысла - с окончанием
гражданской войны вопрос о дезертирстве отпадал сам собой. Скаурус сбросил
доспехи и мгновенно заснул.

С того момента, как Ортайяс Сфранцез был разгромлен, Туризин Гаврас
стал Автократором, и никто не оспаривал его права на трон. И все же в
глазах видессианского закона он не был полноценным Императорам, пока не
совершилась коронация. Гаврас только-только появился в городе, а
придворные уже окружили его роскошной толпой и взялись за подготовку
торжественной церемонии, причем справились со своей задачей в самое
короткое время. Туризин в свою очередь не спорил и не ругался с ними - он
слишком серьезно относился к титулу Императора, который считал своим по
праву наследования, чтобы рисковать.
Скауруса подняли с постели гораздо раньше обычного, после чего он
получил краткие инструкции по поводу того, как себя вести во время
церемонии, которая должна была вот-вот состояться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141