Но вот он убрал руку, и, возникнув из воздуха, на ладони его явилась рыболовная снасть, некогда принадлежавшая Тофу. Дарник бережно положил ее в гроб подле тела и в последний раз погладил скрещенные на груди огромные руки. Потом он, не оборачиваясь, вышел.Напоследок кузнец и Белдин заботливо преградили вход в длинный туннель массивной кварцевой плитой.— Недурно сработано, — заметил все еще грустный Шелк, указывая на каменную маску над входом. — Кто из вас постарался?Гарион обернулся. Маска Торака исчезла бесследно, а на ее месте победно улыбалось скульптурное изображение лица Эрионда.— Понятия не имею, — ответил он. — И думаю, это совершенно не важно. — Он постучал по своей железной груди. — Как думаешь, сможешь ты высвободить меня из этой штуки? Сдается мне, надобности в ней больше нет.— Да, — согласился Шелк. — Скорее всего, да. Трезво оценивая положение дел, скажу: у тебя не осталось достойных соперников.— Будем надеяться…Позже они очистили амфитеатр от тел гролимов и осколков базальта, усеявших после взрыва каменный пол. Вот с огромной тушей дракона сладить оказалось труднее. Гарион устало опустился на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей в амфитеатр. Сенедра, все еще прижимавшая к груди спящего малыша, дремала в его объятиях.— Совсем недурно, — раздался вдруг знакомый голос.Но на этот раз прозвучал он вовсе не в мозгу Гариона, а совсем рядом с ним.— А я думал, тебя нет больше…Гарион старался говорить потише, чтобы не разбудить жену и сына.— С чего бы это? — удивился голос.— Я помню, ты однажды сказал, что после того, как все решится, твое место займет другой голос — нет, лучше сказать, другая сущность.— Это и в самом деле так, но я — часть новой сущности.— Я не совсем понимаю…— Это вовсе не так уж и сложно, Гарион. До того, как мир раскололся, сущность была едина, но затем разделилась, как и все остальное в этом мире. Теперь единство восстановлено, а поскольку я был частью первоначального единства, продолжаю существовать.— И это называется «не так уж сложно»?— Ты хочешь, чтобы я растолковал подробнее?Гарион уже собирался что-то сказать, но раздумал. Он просто спросил:— Но ты все еще можешь существовать самостоятельно?— Нет. Это привело бы к новому разделению.— Но как же тогда… — начал было Гарион, но в последний момент понял, что ему не хочется ничего понимать. — Послушай, довольно об этом. А что это был за ослепительный свет?— Это отсвет того самого катаклизма, который расколол мироздание. В тот момент я отделился от своей противоположности, а Шар — от Сардиона.— Но мне казалось, это случилось давным-давно…— Это и впрямь случилось давным-давно.— Но…— Перестань задавать вопросы, Гарион, послушай для разнообразия. Многое ли известно тебе о природе света?— Ну, свет — это и есть свет…— Негусто. Тебе доводилось стоять на лесной поляне, на другом краю которой дровосек рубит дерево?— Да.— А ты не замечал, что сперва видишь, как он наносит удар, а звук слышишь лишь некоторое время спустя?— Да… Теперь, когда ты сказал об этом, я вспомнил. А отчего так бывает?— Просто звуку требуется некоторое время, чтобы достичь твоих ушей. Свет движется куда быстрее звука, но и ему необходимо время, чтобы переместиться с одного места на другое.— Верю тебе на слово.— А известно ли тебе, отчего вселенная раскололась?— Что-то случилось там, среди звезд…— Верно. Одна из звезд умирала — и умерла не в том месте, где этому следовало произойти. Она взорвалась, и пламя охватило совокупность созвездии, именуемое галактикой. Когда же следом взорвалась галактика, была повреждена ткань вселенной. А вселенная могла спастись от гибели одним-единственным способом — разделившись. Вот что явилось причиной стольких хлопот.— Ну хорошо. А при чем здесь свет?— Именно тут и кроется загадка: это ослепительное сияние — свет галактического взрыва. Он только теперь достиг этого места.Гарион судорожно сглотнул.— Где же произошла катастрофа? На каком расстоянии отсюда?— Такого рода цифры покажутся тебе сущей бессмыслицей.— А когда это случилось?— Если я отвечу, это тоже ничего тебе не скажет. Впрочем, можешь поинтересоваться у Цирадис. Возможно, она и ответит тебе. У нее была причина просчитать все самым тщательным образом.Гарион медленно начинал кое-что понимать.— Так вот в чем дело! Выбор следовало сделать именно в тот момент, когда свет от давнего взрыва достигнет нашего мира!— Поздравляю, Гарион.— А эта… совокупность созвездий соединилась вновь после того, как Цирадис сделала выбор? Ну, надо ведь чем-то залатать прореху во вселенной…— Ты делаешь удивительные успехи, Гарион! Я горжусь тобой. Помнишь, как осколки Сардиона и звездная субстанция, в которую обратилось тело Зандрамас, устремились ввысь, в небо?— Такое не забудешь… — содрогнулся Гарион.— Тому тоже была причина. Зандрамас и Сардион — или, если угодно, то, что от них осталось, — сейчас уже на пути к той самой «прорехе», как ты изволил выразиться. Они и заделают ее. Но по пути они, разумеется, порядком подрастут.— А сколько времени им понадобится… — Гарион осекся. — Впрочем, это наверняка очередная невразумительная цифра?— В высшей степени невразумительная.— Знаешь, я кое-что заметил. Зандрамас… Она все тщательнейшим образом подготовила, правда? Все, с самого начала?— Моя противоположность всегда отличалась методичностью во всем.— Я хочу сказать, что она все устроила заранее. Понимаешь, в Найсе все было уже готово, когда она отправилась в Черек за приверженцами Медвежьего культа. Явившись в Риву, чтобы похитить Гэрана, она тоже все подготовила и с блеском обдурила нас, заставив заподозрить в похищении тех самых жрецов Медвежьего культа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135