Надеюсь, письмо мое застанет вас обоих в добром здравии. Шлю поздравления с появлением на свет вашей дочери — на случай, если она уже соизволила родиться. (Предвидя ваше удивление, сообщаю: нет, я не обрел дара ясновидения. Цирадис однажды сказала, что перестала быть прорицательницей. Я всерьез подозреваю, что она была со мною не вполне искренна.)С тех пор как мы расстались, произошло много достойных упоминания событий. Мой двор с великой радостью и облегчением воспринял произошедшую во мне перемену, которая явилась результатом нашего совместного путешествия на риф Корим и всего, что там произошло. Видимо, дотоле я был невыносимым монархом. Однако не спешите делать вывод, что теперь на Мал-Зэт снизошло полнейшее благоденствие и всеобщее счастье. Мой генералитет рвал и метал, когда я объявил о мирном договоре с королем Ургитом. Ты ведь сам знаешь, каковы они, эти генералы… Если кончается война, они ноют и скулят, словно ребятишки, у которых отобрали любимую цацку. Мне пришлось некоторых, особо ретивых, как следует взять за горло. Кстати, недавно Атеска получил повышение — он теперь главнокомандующий всей маллорейской армией. Это также взбесило моих генералов, но ведь я не золотой, чтобы угождать всем сразу, правда?Я постоянно переписываюсь с Ургитом — редкий, доложу тебе, парень: такой же забавник, как и его братец. Полагаю, мы вскоре совершенно с ним поладим. Моих министров и чиновников чуть удар не хватил, когда я объявил о том, что предоставляю полную автономию Далазийским протекторатам. Я совершенно убежден, что далазийцам надобно предоставить полную свободу. У многих моих министров мнение, надо сказать, было иным, и они бузили не меньше генералов. Однако все они в одночасье угомонились, когда я объявил, что Брадор вскоре проведет тщательную аудиторскую проверку всех министерств и ведомств. Полагаю, перспектива разоблачения всех их махинаций в протекторатах весьма развлечет моих чинуш.Да, вот странность: во дворец явился престарелый гролим — сразу вскоре после нашего возвращения из Дал-Перивора. Я было собирался его прогнать, но Эрионд решительно настоял на том, чтобы старик остался. У этого деда какое-то неудобопроизносимое имя, но Эрионд зовет его просто Пелатом. Этот сморчок довольно мил, но говорит порой странные вещи. Язык его напоминает мне наречие, на котором написаны небезызвестные всем нам Ашабские пророчества или Маллорейские проповеди далазийцев. Весьма и весьма странно».— Я почти позабыл об этом! — оторвался от письма Гарион.— О чем, дорогой? — Сенедра подняла голову от шитья.— Помнишь того древнего гролима, которого мы повстречали в Пельдане? Это было как раз в тот вечер, когда тебя клюнул цыпленок. Теперь вспомнила?— Да. Очень милый и достойный старец.— Он более чем милый и более чем достойный, Сенедра! Он ко всему еще и пророк, и голос сказал мне, что ему предстоит стать первым апостолом Эрионда.— Да, у Эрионда длинные руки! Читай дальше, Гарион.«Мы с Цирадис очень долго проговорили с Пелатом и Эриондом, и решили, что новый статус нашего друга некоторое время надо держать в тайне. Он еще так молод и невинен, а потому нельзя вот так сразу бросать его в бездну человеческой подлости и разврата. Не хотелось бы столь горько разочаровывать юношу в самом начале его славного пути. Ведь всем нам памятен Торак с его неутолимой жаждой поклонения — однако, как только мы заикнулись о том, чтобы чтить Эрионда как бога, он поднял нас на смех. Может, Полгара кое-что упустила из виду, воспитывая парня?И все же мы сделали маленькое исключение. Группа официальных лиц в сопровождении третьей, седьмой и девятой армий посетила Мал-Яск. Стража храма и чандимы вознамерились было улизнуть, но генерал Атеска живо приказал окружить их. Я дождался, покуда Эрионд не отправится на утреннюю прогулку — он каждое утро выезжает на своем коне, — и решительно побеседовал с гролимами. Я не намеревался расстраивать нашего мальчика, но дал гролимам ясно понять, что буду сам невероятно удручен, если они в ближайшем будущем кардинально не переменят своих обычаев. Рядом со мною стоял Атеска, поигрывая мечом, и гролимы быстро уловили суть. И тут, словно гром с ясного неба, в храме появился Эрионд. (Интересно, с какой скоростью бегает этот его конь? В то утро парня видели более чем в трех лигах от города! ) Он объявил собравшимся, что их черные балахоны в высшей степени неприглядны и что белые пойдут им гораздо больше, и тут же без лишних слов изменил цвет всех их одежд. Боюсь, что тут и пришел конец его инкогнито, по крайней мере, в этой части Маллореи! Потом он заявил, что их ножички больше им не понадобятся, и в храме тотчас же не осталось ни единого кинжала. Покончив с этим, Эрионд погасил огонь в святилище и украсил алтарь живыми цветами. Уже позже до моего сведения довели, что подобные волшебные перемены имели в тот час место по всей Маллорее. Теперь Ургит выясняет, как с этим обстоят дела в Хтол-Мургосе. Положительно, к нашему новому богу всем предстоит еще привыкнуть…В общем, гролимы все как один дружненько пали ниц. (Я лично подозреваю, что не все они так уж искренни, посему не спешу проводить в армии демобилизацию.) Эрионд поспешно повелел всем подняться и заняться делами: ухаживать за больными и немощными, приглядывать за бедняками, сиротами и бездомными.По пути домой в Мал-Зэт Пелат подъехал ко мне, улыбнулся своей сладенькой улыбочкой и говорит: «Мой Учитель считает, что пора тебе переменить свой статус, император Маллореи». Тут у меня, надо признаться, поджилки затряслись. Я решил было, что Эрионд предложит мне отречься от престола и отправит куда-нибудь в горы овец пасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135