Если этот дом и впрямь простоял столь долго, как сказал старик, то, верно, пылищи там по колено, и надобно его хорошенько вычистить.— Ты стал чистюлей, дядюшка? — изумленно засмеялась Полгара. — Полно, да ты ли это?— Ничего не имею против грязи, Пол, в разумных пределах, конечно. Но вот от пыли я начинаю чихать…В доме царила безукоризненная чистота. Ласковый летний ветерок играл легкими занавесками на окнах. Мебель, хотя и несколько непривычных форм, оказалась очень удобной. Необычной формой удивляли и сами комнаты — здесь вообще не было углов.Они бродили по этому странному дому, пытаясь к нему попривыкнуть. Потом все собрались в просторной сводчатой гостиной, где у самой стены журчал кристально чистый фонтанчик.— Здесь даже нет черного хода, — критически заметил Шелк.— Ты уже собрался откланяться, Хелдар? — спросила Бархотка.— Пока нет, но предпочел бы иметь возможность сделать это быстро — в случае необходимости.— Ты всегда можешь сигануть из окна, если потребуется.— Это несерьезно, Лизелль! В Академии только студенты-первогодки прыгают из окон.— Знаю, но иногда волей-неволей приходится импровизировать…Ухо Гариона уловило странный звук, напоминающий тихий шепот. Сперва он подумал, что звук исходит от фонтана, но на журчание воды это меньше всего походило.— Как думаешь, далазийцы не будут против, если мы выйдем из города и осмотрим окрестности? — спросил он у Белгарата.— Не торопись. Нас явно привело сюда провидение. Я пока не знаю, должны ли мы остаться тут или нам предстоит нечто иное. Во всяком случае, надо хорошенько осмотреться, прежде чем что-то предпринимать. Здешним далазийцам, и в особенности Цирадис, есть что нам сообщить. Их ни в коем случае нельзя обидеть. — Старик поглядел на Дарника. — А Тоф хотя бы намекнул, когда она явится нас навестить?— Да нет, но мне кажется, что она не заставит себя долго ждать.— И что проку от твоего предположения, друг мой? — заявил Белдин. — У далазийцев странное представление о времени. Они измеряют его даже не веками, а тысячелетиями.Тем временем Закет тщательно изучал стену в нескольких ярдах от журчащего фонтанчика.— Даже следов раствора меж плит не видно, вы представляете?К нему подошел Дарник, вынул нож и осторожно принялся ощупывать кончиком еле заметный шов между мраморными плитами.— Наверное, шиповое соединение — ну, плотно пригнанный шип, скорее всего, конической формы, входит в паз, — принялся рассуждать он. — Похоже, на постройку этого дома ушли долгие годы.— И долгие века на то, чтобы воздвигнуть весь город, — прибавил Закет. — Где они научились всему этому? И когда?— Возможно, еще в первом веке, — задумчиво произнес Белгарат.— Прекрати! — взорвался Белдин. — Ты говоришь точь-в-точь как они!— Где бы я ни находился, всегда стараюсь следовать местным обычаям, — спокойно ответил волшебник.— Пока что знаний у меня не прибавилось… — вздохнул Закет.— Первый век — это период от сотворения человека до того дня, когда Торак расколол мир, — принялся растолковывать ему Белгарат. — О самом начале сведения слегка расплывчатые. Бог Алдур никогда не пускался в пространные рассуждения о том времени, когда они с братьями сотворили мир, и мне представляется потому, что их Отец этого не одобрял. Но вот о расколе мира многое известно, как и о том, когда именно он произошел.— А когда это случилось, вы уже родились, госпожа Полгара? — с любопытством спросил Сади.— Нет. Мы с сестрой появились на свет много позднее.— А насколько именно позднее?— Мы родились два тысячелетия спустя или около того — ведь так, отец?— Примерно так.— У меня кровь в жилах стынет, когда люди столь небрежно отсчитывают тысячелетия. — Сади содрогнулся.— А почему ты думаешь, что искусство строительства далазийцы постигли еще до раскола мира? — спросил Закет у Белгарата.— Я читал кое-какие главы из Книги Веков, — ответил старик. — Там довольно подробно изложена история далазийцев. После того как мир раскололся и воды Западного моря затопили континент, вы, ангараканцы, бежали в Маллорею. Далазийцы знали, что им так или иначе придется поладить с новыми соседями, вот они и решили прикинуться простыми земледельцами. Они разрушили свои города — все, кроме одного.— А почему они оставили Келль нетронутым?— Просто не было надобности его разрушать. Единственные, кто беспокоил их всерьез, — это гролимы, а гролимам вход сюда заказан.— Но другие ангараканцы запросто могли явиться сюда, — возразил Закет. — Как же получилось, что никто ни разу не доложил нашим государственным чиновникам о таком потрясающем городе?— Возможно, их заставили о нем забыть, — вмешалась Полгара.Закет с любопытством взглянул на нее.— Это не так уж трудно, Закет. — Лицо ее вдруг исказила гримаса раздражения. — Что это за странный звук, вроде шепота?— Я ничего не слышу, — озадаченно заморгал Шелк.— Значит, тебе уши заложило, Хелдар.На закате несколько молодых женщин в одеждах из струящейся белой ткани принесли ужин на подносах, накрытых крышками.— Вижу, что порядок вещей одинаков во всем мире, — как бы невзначай вздохнула Бархотка, повернувшись к одной из женщин. — Мужчины сидят и беседуют, а женщины трудятся.— О, мы не в обиде, — искренне ответила девушка с большими темными глазами и блестящими каштановыми волосами. — Служить путникам — это честь.— А это еще хуже, — покачала головой Бархотка. — Сперва они сваливают на нас всю работу, а потом убеждают нас, будто нам это весьма по душе…Девушка ошарашенно поглядела на Лизелль, потом захихикала, но тотчас же виновато огляделась и покраснела.Белдин завладел хрустальным графином тотчас же, как девушки вошли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135