– Может, кубраты не придут, – сказал он наконец.
Варадий рассмеялся опять, так же заливисто, как и прежде.
– О да! И, может, одна из деревенских кляч выиграет все скачки на ипподроме в городе Видессе. Но лучше ты на это не рассчитывай. – Он посерьезнел. – Не хочу, чтобы ты меня не правильно понял, малыш. Рано или поздно они придут. Эти сволочи всегда приходят.

* * *
Когда Криспу исполнилось четырнадцать, он вытянулся ростом почти с отца. На подбородке начал пробиваться темный пух; голос ломался, и Крисп порою пускал петуха именно в те моменты, когда хотел этого меньше всего.
На поле он уже работал как взрослый. И Варадий вместе с другими ветеранами разрешили ему наконец взять в руки настоящее оружие.
Обмотанная проволокой рукоятка стального меча не шла ни в какое сравнение с деревянной игрушкой, которой он размахивал раньше. С таким оружием Крисп чувствовал себя настоящим солдатом – больше того, настоящим героем.
То есть героем он чувствовал себя до тех пор, пока Идалк ветеран, вручивший ему меч, – не обезоружил его шесть раз за десять минут. В последний раз, вместо того чтобы дать Криспу поднять меч и продолжить урок, Идалк прогнал его бегом через половину деревни.
– Давай-давай, уноси ноги! – орал он, припустив за Криспом. – Поймаю – нарежу из тебя ветчины!
От полного унижения Криспа спасало лишь то, что Идалк терроризировал таким образом очень многих, в том числе и ровесников Фостия.
Наконец, отдуваясь, Идалк остановился.
– Эй, иди сюда, Крисп! – крикнул он. – Теперь ты усвоил первый урок – что драться не так легко, как кажется.
– Да уж! – откликнулся Крисп.
Подходя медленным шагом к Идалку, он услышал чей-то смешок.
Голова сама дернулась в ту сторону. В дверях своего дома стояла Зоранна, дочь сапожника Цикала, хорошенькая девушка примерно Крисповых лет. Уши у него налились жаром. Если она видела все его позорное бегство…
– Не обращай на девчонку внимания, – сказал Идалк, словно прочитав его мысли. – Ты поступил совершенно правильно: у меня был меч, а у тебя – нет. Но представь, что тебе некуда бежать.
Предположим, тебя обезоружили в самой гуще врагов. Что ты тогда будешь делать?
«Умру», – подумал Крисп. Ему и правда хотелось умереть, чтобы забыть смешок Зоранны. Но Идалк ожидал от него другого ответа.
– Бороться, наверное, – подумав, сказал Крисп.
– Да? – Идалк положил саблю на землю и встал, слегка наклонясь вперед и широко расставив ноги. – Ну что ж, я старик. Посмотрим, сумеешь ли ты побороть меня.
Крисп бросился на него. В драках с мальчишками он часто выходил победителем. Он был крупнее и сильнее своих сверстников, и проворнее тоже. Если он сможет отплатить Идалку за свое унижение…
Не успел он опомниться, как лежал уже лицом в грязи, а ветеран сидел у него на спине. Услыхав еще один смешок Зоранны, Крисп еле сдержал слезы ярости.
– Ты нечестно дерешься! – рявкнул он.
– Само собой! – весело согласился Идалк. – Хочешь, научу?
Может, в один прекрасный день тебе и удастся швырнуть меня через кучу навоза, чтобы понравиться своей девушке.
– Она не моя девушка, – буркнул Крисп, когда ветеран отпустил его. Но идея пришлась ему по душе – в том числе швырнуть Идалка через кучу навоза. – Ладно, покажи, как ты это сделал.
– Ладонь на руку, толчок в спину, а потом рывок – вот так – и твой противник летит через бедро. Давай, я покажу тебе пару раз помедленнее.
– Ясно, – сказал чуть погодя Крисп. К тому времени оба они порядком вывозились в грязи. – А как мне вырваться, если кто-то попробует меня так схватить?
Изрезанное шрамами лицо Идалка просияло.
– Знаешь, парень, я показывал свой приемчик дюжине мужиков, если не больше. И ты первый задал мне такой вопрос. Значит, вот что ты делаешь…
Так все и началось. Весь остаток лета и всю осень, пока на улице не стало слишком холодно, Крисп обучался у Идалка борьбе каждую свободную минуту. Минут этих вечно не хватало, как ни старался он выкроить их между уборкой урожая, уходом за деревенским скотом и тренировками с оружием другого рода, нежели становившееся все более стальным и ловким тело Криспа.
– Ты борешься уже прилично, а будешь еще лучше, – сказал Идалк в один из прохладных дней ранней осенью. Потом согнул кисть, поморщился, снова согнул. – Нет, вроде не сломана. Но я буду рад, когда выпадет снег, клянусь, буду рад – посижу себе дома и подлечусь до весны.
Все ветераны любили так пожаловаться на жизнь, и все они были в лучшей форме, чем любой крестьянин их возраста, а также лет на десять моложе. Но стоило кому-то поверить в их стенания, как они выкидывали одну из своих штучек, вроде той, что сыграл с Криспом Идалк, когда они боролись впервые.
Поэтому Крисп только фыркнул.
– Если ты настолько устал и измотан, то, наверное, не сможешь отпраздновать с нами Зимний солнцеворот? – спросил он с преувеличенно искренним сочувствием.
– Остряка из себя строишь? – Идалк дернулся, точно собираясь схватить Криспа. Тот отпрыгнул, наученный горьким опытом всегда быть настороже. – В первый же год, когда не увидишь меня на празднике солнцеворота, – продолжал ветеран, – можешь пойти на мою могилку, сынок, и начертить над ней солнечный круг, потому что именно там я и буду.

* * *
Снег выпал за шесть недель до праздника солнцеворота, то бишь дня зимнего солнцестояния. Большинство ветеранов служили прежде на дальнем западе, возле Макурана, и жаловались на суровость зимы. Крестьяне, которым довелось зимовать в Кубрате, не обращали на их жалобы внимания. Они занимались своими делами, починяли ограды, ремонтировали плуги и другие орудия, рубили дрова… и готовились к главному событию года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138