Тот выругался и замахнулся на циркачку, однако, услышав раздавшийся в зале взрыв хохота, опустил руку. Мокрое лицо его стало хмурым, как грозовая туча.
– Зотик тянет сегодня первый фант! – громко заявил Анфим. Гости снова покатились со смеху. Крисп тоже засмеялся за компанию, хотя и не совсем понял, что Автократор имеет в виду. – Эй, Скомбр! Иди и дай ему чашу!
Евнух, жадно взиравший на парочку, встал. «Так это и есть соперник Петрония!» – подумал Крисп. Скомбр подошел к столу, взял хрустальную чашу, полную маленьких золотых шариков, и с большим достоинством отнес ее Зотику, который пытался вычесать кусочки персика из шевелюры и бороды.
Крисп с любопытством наблюдал. Зотик вытащил из чаши один шарик.
Покрутил его пальцами – шарик раскрылся. Зотик извлек тоненькую полоску пергамента. Пробежав ее глазами, он сразу спал с лица.
Скомбр деликатно вытащил пергамент у него из пальцев. Голос у евнуха оказался звучный, чистый и мелодичный, словно рожок среднего калибра:
– Десять дохлых псов.
Опять взрывы смеха, а кое-кто даже взвыл по-собачьи. Слуги принесли Зотику мертвых животных и бросили под ноги. Он уставился на них, а вместе с ним и Скомбр, и гологрудая жонглерша, положившая начало унижениям Зотика в этот вечер.
Бранясь на все корки, он пошел вон из зала. Улюлюканье толпы неслось вслед за ним и подстегивало. К дверям он приблизился уже бегом.
– Ему, похоже, не понравился выигрыш. Какая жалость! – сказал Анфим. Улыбку императора сейчас трудно было назвать приятной. – Давайте попробуем еще разок. О, я придумал! Крисп!
Крисп кипел от ярости, глядя на приближающегося Скомбра. Так вот она, награда за спасение Анфима? Стало быть, Автократор решил сделать из него посмешище? Криспу хотелось выбить хрустальную чашу у Скомбра из рук. Но он лишь нахмурился, вытащил шарик и раскрыл его. Пергамент внутри был сложен в несколько раз.
Скомбр с холодным презрением наблюдал за тем, как Крисп разворачивает полоску.
– Ты читать-то умеешь, конюх? – спросил он, не потрудившись понизить голос.
– Умею, евнух, – огрызнулся Крисп. На лице у Скомбра не дрогнул ни единый мускул, однако Крисп понимал, что нажил себе врага.
Наконец ему удалось развернуть пергамент полностью. – «Десять… – голос его внезапно, как в детстве, дал петуха, – десять фунтов серебра».
– Тебе повезло, – бесстрастно заметил Скомбр.
Анфим, подбежав, запечатлел на Крисповой щеке мокрый от вина поцелуй.
– Счастливый фант! Как будто специально для тебя! – воскликнул император. – Я надеялся, что ты вытащишь счастливый фант!
Крисп и не знал, что там есть такие фанты. Он обалдело смотрел на слугу, притащившего набитый, звякающий мешок. И только ощутив его тяжесть в руках, Крисп поверил, что деньги действительно принадлежат ему. Десять фунтов серебром равнялось примерно половине фунта золотом: тридцать золотых монет – подсчитал он, немного поразмыслив.
Для Танилиды полтора фунта золотом – сто восемь монет, которыми она снабдила Криспа в дорогу, были суммой достаточно солидной, чтобы счесть ее начальным, пусть и небольшим, капиталом. Для Анфима тридцать золотых – а также, вероятно, и триста, и три тысячи, – были всего лишь выигрышем на вечеринке.
Крисп впервые понял разницу между богатством, что давали Танилиде ее обширные имения, и практически неограниченной роскошью, доступной человеку, чьим имением была вся империя.
Неудивительно, что золотой ночной горшок казался Анфиму вещью вполне обыденной.
Еще пара гостей вытянули по фанту. Одному досталось десять фунтов перьев. Мешок ему принесли гораздо больших размеров, чем Криспу. Другой получил право на десять бесплатных сеансов в модном борделе.
– Выходит, если я решу вернуться на вторую ночь, мне уже придется платить? – вопросил хвастун, в то время как гордый обладатель перьев осыпал ими себя с головы до ног.
Десяти фунтов перьев хватило, чтобы заполнить весь зал. Гостей точно снегом припорошило. Слуги выбивались из сил, подметая летучий мусор, но все без толку. Пока большинство слуг махали щетками и наволочками, другие внесли новое блюдо.
Анфим вытянул последнее перышко из своей бороды и пустил его на воздух. Потом взглянул на внесенные подносы.
– Ага! Телячьи ребрышки в рыбном соусе с чесноком, – сказал он. – Мой повар готовит их превосходно. Блюдо не очень изысканное, но такое вкусное!
«Может, ребрышки изысканным блюдом и не назовешь, – подумал Крисп, подходя к большой чаше, где они свободно плавали в вонючем рыбном соусе, – но пахнут они что надо». Один из гостей, с которым Крисп был вместе на охоте, опередил его, схватил ребрышко и откусил большой кусок.
Ребрышко исчезло. Зубы молодого аристократа звучно клацнули.
Хорошо уже поддатый, он с глупым видом воззрился на испачканную соусом, но пустую руку. Потом перевел взгляд на Криспа.
– Я же держал его, да? – спросил он не очень уверенно.
– Я сам видел, – ответил Крисп. – Погоди-ка, давай я попробую.
Он взял с подноса ребрышко – солидный кусок мяса с косточкой.
Крисп поднес его ко рту. Но как только попытался откусить, ребрышко пропало.
Некоторые из зрителей начертили на груди солнечный круг. Другие, более искушенные в Анфимовых забавах, глянули на Автократора. По лицу его расплылась мальчишеская ухмылка:
– Я велел повару приготовить мясо понежнее, но не настолько же, чтобы оно растворялось в воздухе!
– Я думал, вы скажете, что велели ему снова приготовить гусиную печенку из камня, как в прошлый раз, – заметил кто-то из гостей.
– На этой печенке полдюжины моих друзей обломали зубы, – сказал император. – Эта шутка безобиднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138