– Он слушается меня, когда сам того хочет. Даже в вопросах управления страной – и то не всегда. А уж когда дело доходит до.., до того, что ему нравится по-настоящему, он слушается только себя. Ты же сама знаешь, Дара. – Крисп по-прежнему редко называл ее по имени – лишь тогда, когда хотел подчеркнуть что-то особенно важное.
– Знаю, – тихо откликнулась она. – Все осталось как было, даром что Петроний навечно заточен в монастырь. Анфим всю жизнь потакал только своим желаниям. – Дара заглянула Криспу в глаза. Когда она так смотрела на него, он ни в чем не мог ей отказать. – Но ты по крайней мере попробуй заставить его заняться управлением империи. Если он не будет этого делать, то кто же?
– Я уже пробовал, и не раз. Но, как ты помнишь, мне все равно самому пришлось вести-переговоры с Чихор-Вшнаспом.
– Попробуй еще. – Дара не спускала с него нежного молящего взора. – Ради меня.
– Ладно, я постараюсь, – пообещал Крисп без особого оптимизма. И снова подумал: как странно, что Дара пытается с помощью любовника оказать положительное влияние на своего мужа. Что бы это значило? Наверное, то, что Анфим для нее важнее Криспа. Несмотря на свои недостатки, Автократор был привлекателен и обаятелен – к тому же Дара без него была бы просто дочерью вельможи из западной провинции, а не императрицей Видесса. – Крисп и сам достиг своего нынешнего положения благодаря связям с другими людьми, а потому прекрасно понимал, как пугает Дару угроза лишиться короны, если человек, которому она обязана столь высоким титулом, будет низвержен.
Она снова улыбнулась ему, на сей раз совсем иначе, чем минутой раньше:
– Спасибо тебе, Крисп. Ты свободен.
Теперь она говорила как императрица с вестиарием. Крисп встал, поклонился и вышел из комнаты, злясь на столь резкие перепады в ее настроении и не смея этого показать.
Не придумав ничего лучшего, он улегся в постель. Среди ночи в спальне зазвенел маленький серебряный колокольчик. Кто бы это мог быть? Анфим или Дара? В любом случае, мрачно подумал Крисп, одеваясь и протирая сонные глаза, ему придется повиноваться и угождать.
Вызвала его Дара; император по-прежнему развлекался. Но даже тепло ее тела не могло развеять обиду Криспа на давешнее поведение императрицы. Как и для Танилиды, он не хотел быть для Дары лишь постельной грелкой. От того, что она порой обращалась с ним как с личностью, легче не становилось. Наоборот, это лишь усугубляло боль в те минуты, когда Дара видела в нем только слугу. Надо будет когда-нибудь поговорить с ней об этом, решил Крисп. Придумать бы только – как?

* * *
Крисп отнес поднос с последними тарелками, оставшимися от завтрака, на кухню, а потом вернулся в столовую. Анфим, развалясь в кресле, лениво потягивал первую утреннюю чашу с вином. По утрам, как уже давно заметил Крисп, император был более расположен заниматься делами, нежели в другое время суток. Хотя «более» отнюдь не означало «действительно расположен». День на день не приходился. «Что ж, сейчас увидим», – подумал Крисп.
– Ваше величество! – промолвил он.
– А? В чем дело? – То ли Анфим был не в духе, то ли мучался похмельем. Скорее всего, последнее: император не так легко оправлялся от ночных дебошей, как раньше, когда Крисп только стал вестиарием. Удивляться этому не приходилось. Человек менее выносливый давно бы отдал концы от столь безудержных загулов.
В таком настроении Автократор, естественно, менее всего был склонен заниматься делами государственной важности. Однако Крисп обещал Даре попробовать – к тому же, если Анфим хочет удержаться на троне, ему и впрямь необходимо уделять внимание стране.
– Ваше величество! – повторил Крисп. – Главный логофет из казначейства просил меня довести до вашего сведения некоторые вопросы.
Улыбка, еще минуту назад хоть и вымученная, но живая, застыла на губах Анфима.
– В данный момент меня не интересует, чем озабочен главный логофет.
– Он считает, что это важно, ваше величество. И я с ним согласен, – настаивал Крисп.
Анфим прикончил первую чашу. Его подвижные черты изобразили мученическую гримасу:
– Ладно, валяй, выкладывай!
– Благодарю вас, ваше величество! Логофет жалуется, что некоторые аристократы из наиболее удаленных от города Видесса провинций собирают подати исключительно для себя, ничего не отдавая в казну. Кроме того, они скупают крестьян, живущих по соседству, увеличивая таким образом свои поместья и попутно лишая армию ее основного источника, ибо хребет ее всегда составляли свободные землепашцы.
– Это не радует, – довольно-таки равнодушно проворчал император.
– Главный логофет просит вас издать закон, который пресек бы подобные попытки и установил суровую меру наказания, чтобы даже самый закоренелый вор задумался над тем, стоит ли ему грабить казну. Логофет просит решить этот вопрос безотлагательно, тем более что ваше величество таким образом лишается тех денег, которые вы могли бы потратить на развлечения. Он набросал проект закона и хотел, чтобы вы просмотрели его…
– Как-нибудь просмотрю, когда будет время, – ответил Анфим, что означало нечто среднее между «позже» и «никогда». Он глянул на дно пустой чаши и протянул ее Криспу:
– Налей мне еще, пожалуйста, будь умничкой!
Крисп налил вина:
– Ваше величество, главный логофет дал мне свой проект. Он у меня, и я могу вам его показать…
– Когда будет время, я сказал!
– Но когда оно у, вас будет, ваше величество? Сегодня вечером? Завтра? Через месяц? Или годика через три? – У Криспа лопнуло терпение. Он понимал, что это опасно, но не мог с собой совладать. Отчасти его вывело из себя вечное нежелание Анфима заняться хоть чем-то полезным, но еще большее раздражение он испытывал оттого, что не нашел в себе сил послать Дару с ее нелепой просьбой куда подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138