Джош улыбался. Такого оживленного лица у сына Люку еще не доводилось видеть. Потом шериф перевел взор на Хани. Ее голубые глаза горели, золотой дождь волос подскакивал в такт ее прыжкам. Закончив песню, Хани остановилась и обняла ребенка.Люк медленно отвернулся.Шериф пошел снимать с веревок оставшееся белье, благоухавшее лавандой. Люк поднес простыню к носу и с наслаждением вдохнул аромат Хани. Глава 10 За завтраком Люк молчал, то и дело переводя взгляд с темноволосой Головки сына на нетронутое яйцо, лежащее на тарелке перед мальчиком.— Золото мое, хочешь еще что-нибудь? — ласково спросила Хани у Джоша.— Что вы с ним цацкаетесь! — возмутился шериф. — Вы же видите, что он не будет есть!— Он лучше ест ту еду, что приготовила я, а не вы, — промолвила девушка.— Я тоже. Это всего лишь означает, что вы готовите лучше меня?— Я думала, что это означает одно: вы никогда не давали ему возможности выбирать. С тех пор как я сюда приехала, вы готовили только кашу, которая, признаться, была пересолена.— Но кто же, вы полагаете, здесь готовил до вашего появления? Я с радостью снова примусь за кулинарию, но устал просить вас подождать, пока я освобожусь от дел. Вы же не слушаете меня!— Да что вы такое говорите! Это после вашей пересоленной каши! — поддразнила его Хани. — Кроме того, я не только готовлю лучше, чем вы. — Девушка повернулась к плите. — Например, играю в покер.— Ну да, и выманиваете у людей деньги, — язвительно добавил Люк.Хани усмехнулась.— И это тоже, — с легкостью согласилась она, девушка твердо решила не уступать нападкам и не ввязываться в нелепый спор в присутствии ребенка. — И еще я лучше всего умею ладить с детьми. Вот, к примеру, у меня хватает ума не ругаться при мальчике. Дети, знаете ли, каждое слово взрослых воспринимают очень серьезно.Повернувшись к Джошу, Хани тепло улыбнулась мальчугану.— Может, хочешь другое яичко? Люк покачал головой.— Я сам съем его яйцо. Нечего переводить продукты, — проворчал он.— Но оно уже остыло. Я приготовлю вам другое.— Я же сказал, что съем и это. Яйца стоят денег. — Он потянулся к тарелке Джоша. — Ты больше не будешь, сынок?Джош вскочил из-за стола и выбежал из дома.— А вы добились своего, Маккензи. Мальчик опять заплакал.— Кажется, я не умею ладить с ним так же хорошо, как вы. — Шериф принялся за холодное яйцо. Наступило молчание. Первой не выдержала Хани.— Хотите еще кофе? — предложила она.— Я и сам смогу налить себе чашку, если захочу, — последовал ответ шерифа.Терпение девушки иссякло.— Ну и наливайте! — воскликнула она и, вскочив с места, ушла в спальню, с треском захлопнув за собой дверь.Маккензи оцепенело глядел ей вслед. «Что я за мерзавец!» — подумал он, выходя из дома.Когда Люк вернулся через четверть часа, чтобы отвезти мальчика в школу, его ждала еще одна неприятность.— Джош никуда не поедет, — заявила Хани. — Я сама могу научить его читать и считать.— Он что, плохо себя чувствует?— Нет, с ним все в порядке. Признаться, ему гораздо лучше, чем вчера. Очевидно, инстинкты детей более совершенны, чем инстинкты их родителей.— Не пойму, о чем вы говорите? Хани повернулась к Джошу:— Золотко мое, мне надо поговорить с твоим папой. Выйди, пожалуйста, на крыльцо. Я скоро присоединюсь к тебе, и мы сможем поиграть.— Так в чем же дело, Хани? — настойчиво повторил Маккензи, как только его сын выскользнул за дверь. Эта поганая сучка вышвырнула его вчера из школы , — пробормотала Хани. Ради Бога , следите за своей речью, хотя бы ради Джоша, — взмолился Люк.— Я просто называю вещи своими именами, — отозвалась девушка. Господи ! Вы что, не можете прямо отвечать на вопросы? Что ж, мне придется все выяснить самому. — Шериф выбежал из дома, вскочил на Аламо и поехал в школу…Хани домывала посуду, когда шериф вернулся. Губы его были сердито сжаты, синие глаза потемнели от гнева, брови насупились. Один его вид мог привести робкого человека в трепет.К счастью, Хани Бер была не робкого десятка.— Что, черт возьми, вы хотите натворить в этом городе? — угрожающе спросил Маккензи. — Мало того, что вы обманули Джеба Гранджа и угрожали жене мэра, так вы еще недостойно вели себя в «Лонг-Бранче» в субботу вечером. Или, может, вы хотите настроить против себя всех добропорядочных жителей Стоктона?— Ах добропорядочных? — взорвалась Хани. — Если вы называете этого мошенника торговца и напыщенную школьную мымру добропорядочными, то мне остается лишь поблагодарить Господа за то, что я не принадлежу к их числу!— Да уж не принадлежите, — согласился с ней шериф.— Может, и так, Маккензи, но, как бы плоха я ни была, я не стану обманывать детей и выгонять из школы напуганного ребенка. Одному Богу известно, что могло случиться с Джошем, когда он шел домой один!— О чем вы говорите?— А разве ваша добропорядочная горожанка не сообщила вам, что Джош вел себя так отвратительно, что она не смогла дождаться конца учебного дня, чтобы отправить его домой?— Нет, этого она мне не сказала, — ответил Люк.— Но она сделала это, шериф Маккензи. И я не жалею, что назвала ее красномордой!— Что-о?! Вы назвали жену мэра красномордой?— Ей еще повезло, что я не выполнила своей угрозы и не дала ей как следует по ее уродливому носу! Уж если она — леди, то я не хочу принадлежать к этой породе!— Да вы и не смогли бы стать леди, как бы ни старались, — заметил шериф.— А этот мерзкий торговец! Он не сказал вам, случайно, что лошадка, за которую он заломил целых шесть долларов, не стоит и десятой части этих денег и что за целую дюжину он наверняка заплатил не больше пяти долларов? Ах не сказал? — продолжала бушевать Хани. — И не пытайтесь доказать мне, что я не понимаю, о чем говорю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101