Синтия усмотрела во всей этой истории романтическую сторону и еще больше загорелась желанием соединить Хани с Люком.Жена доктора продолжала обдумывать этот вопрос, как вдруг у входа в салун им повстречались два ковбоя.Один из мужчин бросился к ним, сорвал с головы шляпу и отвесил шутовской поклон.— Добрый день, дамы. — Молодой человек, лет двадцати на вид, был сильно навеселе.— Здравствуйте, мистер Кэлун, — не замедляя шага, ответила ему Синтия.Хани обернулась и увидела, что мужчины вошли в салун.— Похоже, этот юноша явно перебрал, — заметила Хани.Синтия кивнула.— Да, я тоже так считаю. Это Джесс Кэлун и его брат Рэнди. Их отцу принадлежит большое ранчо недалеко отсюда. С Рэнди-то все в порядке, а вот Джесс очень горяч и вечно впутывается во всякие истории. Он слишком много играет и то и дело угрожает пустить в ход свой кольт. Дуг не раз говорил мне, что Джесс просто рожден для пули.Женщины продолжили прогулку, и Синтия, вернувшись к их разговору, вновь принялась расхваливать достоинства Люка Маккензи. Хани спрашивала себя, что сказала бы докторша, узнай она об их утренней ссоре.Выйдя из дома, Люк уселся на стул, стоявший на крыльце. По противоположной стороне улицы, оживленно беседуя, шли Синтия и Хани. Шерифу пришло в голову, что няня его сына, несомненно, самая красивая из всех женщин. «И самая невыносимая», — добавил он про себя.Маккензи безумно хотел ее с того самого момента, когда впервые увидел. И без сомнения, маленькой лгунье было доподлинно известно об этом. Она никогда не упускала возможности помучить его, то дразня своим соблазнительным телом, то улыбаясь ему соблазнительным ртом. Эти губы были созданы для поцелуев, а не для того, чтобы с них без конца слетали лживые слова.Однако она все же не заслуживала его упреков. Если бы не Маккензи, Хани и не подумала бы ехать в Стоктон. С другой стороны, шерифу очень повезло: девушка прекрасно ладила с его сыном. С каждым днем состояние мальчика улучшалось, что, впрочем, никак не отражалось на отношении ребенка к отцу.Люк тяжело вздохнул. Хани в который раз была права: он и правда ревновал. И не принимал ее нежелания жить по общепринятым правилам. Поэтому-то Маккензи и носил звезду шерифа: слишком много людей считали, что их интересы превыше закона.Черт! Ему придется позабыть о своей гордыне и попросить у Хани прощения за свои слова. Пока она находится в Стоктоне, им следует прекратить препирательства и постараться жить в мире.— Шериф! — раздался чей-то голос. — Вам бы сходить в «Лонг-Бранч». В город приехал Джесс Кэлун, и он пьян как свинья.Люк удивленно смотрел на Мэтта Бреннана: он так погрузился в свои мысли, что не слышал приближения помощника.— Хорошо, я посмотрю, что там происходит, — промолвил шериф, поднимаясь на ноги.Мужчины направились в сторону «Лонг-Бранча», и в этот самый момент в дверях салуна появились братья Кэлун. Джесс помахивал начатой бутылкой виски, затем он опрокинул остатки горячительного себе в горло, обтер бутылку рукавом, подбросил ее в воздух и дважды пальнул в нее из своего кольта.А неподалеку от салуна из экипажа выбирался банкир Стоктона. Услышав шум выстрелов, лошади понесли, а банкир упал на землю. Шедшие по улице люди бросились врассыпную, чтобы не угодить под копыта перепуганных животных.Коляска налетела на коновязь, но это не остановило лошадей. Они продолжали мчаться вперед, волоча за собой перевернувшийся экипаж и поднимая клубы пыли.Люк мигом вскочил на первого попавшегося коня, привязанного у какого-то дома, догнал обезумевшую от страха упряжку банкира и умудрился на скаку схватить поводья. Когда на помощь ему подоспел Мэтт, шерифу уже удалось остановить лошадей.— Позаботься о животных Мэтт, — бросил Люк помощнику.Мэтт принялся успокаивать напуганных лошадей, а Люк повернул своего коня назад и подъехал к банкиру.— Все в порядке, Уэс? — спросил шериф. Банкир кивнул, с трудом приходя в себя.— Как моя упряжка? — поинтересовался он дрожащим голосом.— Да вроде ничего, а вот экипаж придется чинить.— Что ж, думаю, молодому повесе придется заплатить за починку, — с горечью промолвил Уэс Дуглас, указывая трясущимся пальцем на Джесса Кэлуна.— Это ты стрелял, Джесс? — обратился Маккензи к молодому человеку.— Я не виноват, что этот тип не умеет управляться с собственными лошадьми, — нагло заявил Кэлун.— Папа за все заплатит, — поспешил вмешаться Рэнди.— Хорошо. А теперь убирайтесь отсюда.В глазах Джесса Кэлуна вспыхнуло негодование.— А что, если я еще не готов уехать из города, шериф? — развязно спросил он.— Тогда будешь развлекаться в тюремной камере. Выбирай, — твердо произнес Маккензи.— Вам не посадить меня в тюрьму, шериф.— Заткни свою пасть, Джесс, — проговорил Рэнди. — Поедем отсюда.— Я обязательно засажу тебя за решетку, если сочту нужным. Нам не нравится, когда по нашему городу разъезжают пьяные ковбои и палят из своих кольтов, так что уезжайте из Стоктона. А если я еще хоть раз увижу тебя в городе пьяным, то в тюрьме тебе придется просидеть целый месяц.— Да вы знаете, с кем говорите, шериф?! Терпение Люка лопнуло:— Да, с пьяным болтуном, который только что едва не убил жителя этого округа.— Подавитесь-ка своими словами, шериф! Или, может, вам больше по нраву давиться уличной пылью? Маккензи не сводил с него немигающего взгляда.— Ты слышал меня, Джесс. Катись отсюда!— А если не уеду?— Мне платят за то, чтобы я следил за соблюдением закона в этом городе, — угрожающе промолвил шериф.— Никуда я не поеду, пока не захочу, — упрямо повторил Джесс.— Не хочется бить тебе морду, сынок. Может, лучше тебя хорошенько высечь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101