— Хорошо, мисс, я зайду в салун. — У него был низкий голос и легкий техасский акцент.Хани заметила незнакомца сразу же, как только он вошел в «Лонг-Бранч». Худощавый, невысокого роста, он был каким-то уж слишком чистеньким. Держался молодой человек весьма уверенно, хотя и казался немного застенчивым. Он сразу же занял место за игральным столом.Заглянув ему в глаза, Хани увидела, что они серебристые, а кончики ресниц — светлые, с золотистым отливом. Тонкие, правильные черты лица незнакомца придавали его внешности какой-то неземной вид. Густые, шелковистые волосы лежали на голове аккуратными, как у античной статуи, кольцами. И если бы не ровная щеточка усов, человек этот показался бы слишком красивым для мужчины.— Тузы — все, — заявила Хани, поворачивая голову.На лице молодого человека застыла улыбка.— Что ж, мэм, сдаюсь, — промолвил он. Собрав оставшиеся на столе монеты, он встал из-за стола. — Рад был познакомиться с вами, мисс… — Он восхитительно приподнял аристократические брови.— Хани, — ответила девушка. — Просто Хани. Незнакомец широко улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов.— Очень приятно, «просто Хани». Хани почувствовала неловкость под взглядом его светящихся глаз.— Надеюсь, мы еще встретимся, — продолжил юноша. — А теперь позвольте откланяться — у меня важная встреча.Девушка видела, как незнакомец подошел к Лили и, взяв ее под руку, повел наверх.Через несколько минут Хани решила, что в этот день с нее довольно покера.— Я больше не играю, мальчики, — сказала она остальным игрокам и направилась в угол салуна, где за столом сидел грустный Поуп О'Леари. — Надоело мне все, — пожаловалась она старику.— Почему ты вышла сегодня к гостям? — спросил Поуп. — У тебя же выходной.— Мне просто не хотелось сидеть в комнате, — ответила девушка.— Надеюсь, это не старые кумушки вывели тебя из равновесия, дорогая?— Нет, конечно, Поуп. Мне наплевать на их пересуды.Хани прекрасно понимала, что ей не удалось обмануть старика. О'Леари совсем опечалился.— Если в этом городе и есть истинная леди, так это ты! — горячо воскликнул Поуп. — Ты, а не все эти болтуньи, вместе взятые. Что ты здесь делаешь? Что? Тебе здесь не место!— Я одинока, Поуп. Мне надо где-то жить, надо зарабатывать.— Да, но это место не подходит для тебя, моя дорогая.Хани похлопала его по руке.— Не читай мне, пожалуйста, нотаций, Поуп. С меня довольно и шерифа, который неустанно учил меня жить.— Чего бы ты ни хотела в жизни, дорогая, тебе не найти этого в «Лонг-Бранче».— Да, я знаю, — согласилась со стариком девушка, в голосе которой послышались горькие нотки. — Я хочу совсем иной жизни, но за дверями салуна меня поджидают так называемые порядочные женщины, и я устала от них, честное слово! Я устала от того, что никак не найду себя, от того, что женатые мужчины не спускают с меня похотливых глаз, а их жены проклинают их за это. Я хочу иметь дом, хочу… ребенка…— Так отправляйся на поиски того, что тебе так необходимо, дорогая, иначе ты кончишь так же, как Лили, или сопьешься, как я.Вздохнув, Хани проговорила едва слышно:— Видишь ли, Поуп, я хочу сразу все. Я хочу, чтобы меня полюбили по-настоящему. А что выходит? Как бы я ни любила его, я не могу завоевать его любовь. Он сам, понимаешь, сам должен понять, что любит меня, Поуп.— И когда же, по-твоему, шериф поймет это? Девушка удивленно посмотрела на старика:— А кто говорил о шерифе?— Но ведь именно его ты имела в виду, не так ли? — моргая, спросил О'Леари.— Ну как только подобная мысль могла прийти тебе в голову? Ах, Поуп, я с самого начала заподозрила, что в тебе есть что-то дьявольское.— Раз уж мы заговорили о дьяволе, дорогая, то вот и он сам… — О'Леари кивнул на дверь, возле которой стоял Люк Маккензи.Увидев Хани, шериф направился к их столику.— Ну что, шериф Маккензи, — язвительно спросила девушка, — получили удовольствие, лакомясь пирогом и пуншем в компании добропорядочных граждан?Люк заломил шляпу на затылок.— Довольно, Хани. Право же, ты сама напросилась. Думаю, ты понимаешь, что путь от салуна до церкви Спасителя не пройти за один день?— Ты слышишь, Поуп? — обратилась девушка к О'Леари. — А шериф-то наш, оказывается, большой философ.Старик подмигнул ей в ответ.Тут Хани увидела, что по лестнице вниз спускаются Лили и незнакомец, игравший с нею в карты. Бледная и растерянная Лили на прощание даже не улыбнулась кавалеру, как обычно.— С тобой все в порядке? — спросила Хани, подойдя к проститутке.— Да, все хорошо, — с горечью промолвила Лили. Схватив со стойки стакан виски, она одним глотком опустошила его. — Знаешь, никто не поймет мужчину лучше женщины, переспавшей с ним. — Лили украдкой глянула на стол, за которым сидели Поуп и Люк.С тяжестью на сердце Хани вернулась к своим собеседникам.— Люк, — спросила она, — а ты знаешь вон того блондина, который только что сел играть в покер? Люк посмотрел на незнакомца.— Нет. А почему ты спрашиваешь?— Не знаю даже. Мне что-то в нем не нравится, не пойму только, что именно.— Он что, начисто обыграл тебя?— Нет, если хочешь, я скажу, что все дело в женском чутье. Слишком уж он хорош да красив! К тому же тебе следует знать, что если Хани садится за игру, то она выигрывает. По-иному я не играю. — Девушка встала. — Мне пора петь.Хани направилась к пианино и взяла у Фингерза гитару.— Почему ты так суров с нею, Люк? — спросил Поуп, провожая девушку взглядом. — У нее сердце и душа святой.— Что-то я не слыхал о такой святой, — пробормотал шериф.— Тогда должен сказать, шериф Маккензи, — заявил Поуп О'Леари, — что вы плохо знаете женщин.— Не стану спорить с тобой, Поуп, — пожал плечами Люк. — Но я был бы счастлив встретить женщину, которая бы согласилась стать моею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101