Длинные черные волосы под видавшей виды ковбойской шляпой были перехвачены сзади кожаным шнурком.— У вас там какие-то дела, мистер? — поинтересовался Хатчинс.— Если и так, то они касаются лишь меня, а не вас, — глухо проговорил незнакомец.Уилл почувствовал, как по его спине побежали мурашки: в голосе незнакомца слышалась явная угроза. Подняв голову, он увидел раздражение в синих глазах бородача. Высокий брюнет был в штанах из оленьей кожи и в грязной рубахе с бахромой. Судя по обветренной, загорелой коже, этот человек привык к кочевой жизни. На одном его бедре висела внушительных размеров кобура, на другом — большой кинжал в ножнах. «А в сапоге наверняка еще какой-нибудь нож», — невольно подумал Хатчинс. Сапоги незнакомца были такими же пыльными, как и вся одежда. «Хитер и зол, — заключил про себя Уилл. — И так же опасен, как гремучая змея».— Я только с дороги, — устало проговорил кучер, — а в обратный путь пущусь завтра.Кивнув, незнакомец повернулся на каблуках и направился к ближайшей коновязи. Он шел широкими шагами человека, привыкшего большую часть времени проводить верхом на коне.Уилл видел, что незнакомец зашел на почту. Хатчинс продолжал разгружать свою повозку, а когда по кончил с разгрузкой, то успел заметить, как высокий вышел на улицу, легко вскочил на могучего жеребца и пустил его галопом.— Хотел бы я знать, куда это он так заторопился, — проворчал Хатчинс, перебрасывая клерку последний сверток.Над головами четырех игроков в покер клубились облака табачного дыма. Шум голосов мешался со звуками старенького пианино; бармен привычным движением вытирал стойку бара.Войдя в зал, Мордекай Фишер внимательно осмотрелся по сторонам, а затем подошел к стойке.Бармен тут же выставил перед ним высокий стакан и наполнил его виски.— Давненько не видал тебя, Мордекай. Чем занимаешься?— Я был во Фриско. Послушай, ты помнишь шерифа из Стоктона, что заезжал сюда около месяца назад? — спросил Фишер.— Того самого, которому удалось прикончить кого-то из братьев Уолденов?Мордекай одним глотком опустошил свой стакан, утер рукавом губы и кивнул.— Да, того самого.— И что же с ним случилось? — поинтересовался бармен.— Его ранили.Пианино замолкло.— Вы говорите о шерифе Маккензи? — вмешался в их беседу пианист.— Да, — ответил Фишер.Эрни встал и подошел к стойке бара.— Кто это сделал, Мордекай?— Говорят, это дело рук Чарли Уолдена.— Черт побери! — вскричал Эрни. — Он мне нравился. Жаль, что ему так не повезло! Мордекай отхлебнул виски.— Вообще-то Маккензи еще жив, но всякое может статься. Чарли Уолден заявил, что вернется в Сток-тон и доведет до конца свое грязное дело.Один из игроков, темноволосый мужчина с приветливым, открытым лицом, внимательно прислушивался к их разговору.— Я больше не играю, — заявил он, бросив на стол несколько монет.— Что-то вы рано бросаете игру, — заметил кто-то.— Бывает и такое, — пожал плечами незнакомец.В глазах сдающего карты загорелся недобрый огонек. Он немало проиграл партнеру, и ему не улыбалось оказаться в проигрыше.По сравнению с другими игроками незнакомец выглядел настоящим денди. Его щеки были гладко выбриты, а над губами темнела узкая щеточка холеных усов. Высокий и широкоплечий, он был одет в белую рубашку с черным шейным платком, черный сюртук и светлые брюки. Голову незнакомца венчала слегка заломленная набок черная шляпа.Заметив, что нос незнакомца явно не раз бывал сломан, а кобура с кольтом как бы приросла к нему, недовольный решил с ним не связываться и безропотно вручил сдачу.Любезно улыбнувшись, тот небрежно сунул деньги в карман жилета, приподнял шляпу и пошел прочь из бара.— Вам телеграмма, — сообщил ему портье.Взяв конверт, приветливый молодой человек бросил на стойку портье золотой доллар и пробежал глазами короткое послание.«Приезжаю утром», — гласило оно.Скомкав листок, незнакомец бросил его в мусорную корзину и поднялся наверх. Глава 30 Опасаясь Чарли Уолдена, Хани сочла благоразумным вернуться в дом. Раны Люка перестали кровоточить, и его можно было перевозить. Им удалось незамеченными ускользнуть из «Лонг-Бранча», отведя тем самым опасность от Лили, которая не забыла угроз Чарли.Хани была весьма удивлена, когда на следующий день Лили пришла к ней попрощаться и сообщила, что уезжает из Стоктона.— Что ты станешь делать, Лили? — спросила девушка.— Наверное, поеду в Сан-Франциско. Не хочу больше жить в этом городе — похоже, все стоящие люди уезжают отсюда.— Я тоже в свое время хотела поехать в Сан-Франциско, но встретила Люка, — заметила Хани.— Мне никогда особенно не везло, поэтому я и не мечтаю встретить такого человека, как твой муж. Даже если он мне и повстречается, то вряд ли захочет связать жизнь с такой женщиной, у которой столь темное прошлое.— Почему бы тебе не бросить свое занятие, Лили? Ты же молода и красива! Уверена, ты могла бы встретить мужчину, которому будет наплевать на твое прошлое. Ведь мне же повезло, не правда ли?— Хани, детка, вокруг не так уж много мужчин вроде Люка Маккензи. А я не умею ни петь, ни играть в покер, так что мне больше и заняться нечем.— Так поехали с нами в Техас! Не сомневаюсь, что тебе удастся найти там работу! — горячо воскликнула девушка.— Нет, я предпочитаю поехать в большой город! Но, кто знает, может, в один прекрасный день я и окажусь в Техасе, — усмехнулась Лили. — До свидания, моя дорогая, попрощайся за меня со своим мужем, когда он проснется. И увози его отсюда, пока его не убили, — добавила она.— Я так и сделаю, когда он достаточно окрепнет, — сказала Хани, крепко обнимая Лили. — До свидания, Лили, и храни тебя Господь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101