— Он не целует меня больше, Хани. — Синтия промокнула глаза уголком фартука. — Конечно, он может иногда чмокнуть меня в щеку, но вот… по-настоящему Дуг больше меня не целует, — горестно повторила она. — Я стала такой толстой и безобразной, что ему, наверное, противно и смотреть на меня.Хани захихикала, однако вмиг обрела серьезное выражение, увидев, какими глазами смотрит на нее подруга.— Над чем ты смеешься? — возмутилась Синтия.Вскочив на ноги, девушка обошла вокруг стола и опустилась на колени возле Синтии, взяв ее за руки.— Ах, дорогая моя, неужели ты и вправду усомнилась в любви Дуга?— Нет, я знаю, что он любит меня, — опустив голову, пробормотала женщина.— Не сомневаюсь, что он считает дни, оставшиеся до рождения ребенка, когда и он сможет поцеловать тебя по-настоящему. — Хани с удовлетворением заметила, что на щеках подруги заиграл румянец удовольствия.— Ты правда так думаешь? — едва слышно прошептала она.— Конечно. — Хани вернулась на свое место. — Хотелось бы мне знать, неужели все замужние женщины так глупы? К счастью, у меня-то не будет собственных детей.— Не говори так, Хани. Я еще не оставила мечты свести тебя с нашим шерифом. Еще придет время напомнить тебе о нашем разговоре, когда из-за живота ты не будешь видеть своих ног, а при ходьбе станешь переваливаться, как утка, и шерифу придется каждый раз ломом выковыривать тебя из кресла, потому что ты застряла в подлокотниках.— Ломом? — рассмеялась Хани. — Ты что же, хочешь сказать, что Дуг именно так поступает?— Нет, конечно. Дуг — врач, поэтому он удалил подлокотники хирургическим путем.Женщины заливисто засмеялись. Когда Синтия успокоилась, Хани с радостью отметила обычный живой блеск в глазах подруги.— Так ты правда думаешь, что Дуг дни считает до того момента, когда мы сможем?..— Разумеется, — быстро проговорила девушка.Устав возиться с шариками, Синтия предложила Хани с Джошем поужинать у них. Было уже довольно поздно, когда девушка с ребенком вернулись домой. У них осталось лишь время на то, чтобы приготовиться ко сну да почитать главу-другую из любимых книжек Джоша. Мальчик уснул у Хани на коленях. Она осторожно отнесла его в постель и, задумчиво поглядев на спящего ребенка, нежно поцеловала его в щеку.Опустив взгляд, девушка увидела Амиго, смотревшего на нее во все глаза и яростно вилявшего хвостом.— Ну так и быть, искуситель, — прошептала Хани и положила пса на кровать рядом с Джошем.Амиго немедленно вытянулся во всю длину и блаженно закрыл глаза.Зевая, Хани направилась в свою комнату. Она уютно устроилась в постели, думая о том, что события прошедшего дня повлияли на ее состояние куда сильнее, чем можно было предположить. Наконец девушка смежила веки и тут же забылась крепким сном.Наутро Джош поднялся чуть свет и нетерпеливо ждал, пока они отправятся на обещанную прогулку в лес. Хани собрала корзину с бутербродами, фруктами и молоком, и они наконец вышли из дома.По дороге мальчуган нашел длинную тонкую палку.— Это будет мое ружье, — заявил он, важно выпятив грудь. — Я — Натти Бампо, великий следопыт. Но мои друзья-индейцы называют меня Соколиный Глаз. — Мальчик указал на Амиго: — А ты будешь Чига… Чи… ладно, ты будешь Ункасом, последним из могикан.Это заявление сопровождалось громким лаем и неистовым вилянием хвоста Амиго.— Думаю, тебе все же следует называть собаку по имени, то есть Амиго, а то она ничего не поймет, — посоветовала Хани.Мальчик задумался, нахмурив брови.— А ты, — обратился он к няне, — ты будешь Корой, той самой женщиной, которую Ункас убил, хотя хотел спасти ее.— Я, пожалуй, буду Алисой. У нее судьба счастливее, Соколиный Глаз.— Так и быть, Алиса. — Джош прижал свое длинное ружье к груди. — Соколиный Глаз сам поведет тебя вперед. Но ты не должна терять следа, потому что эти леса полны врагов.Следуя за мальчиком, Хани раздумывала о том, как бы сшить ему куртку и штаны из оленьей кожи. Она, правда, никогда не умела шить, но ей столько раз приходилось штопать собственную одежду, что с иголкой и нитками девушка управлялась неплохо. Может, если она поговорит с Люком, он подстрелит оленя и сдерет с него шкуру, а она возьмется за шитье костюма для Джоша.Вдруг им на пути повстречался молодой олененок с коротким белым хвостиком, щипавший траву. Услышав шум их шагов, олененок поднял голову и посмотрел на них огромными, темными глазами, а затем повернулся и пошел прочь на своих неправдоподобно тонких ножках.— Какой красивый, правда, Джош, то есть, прости, Соколиный Глаз?— Наверное, он потерял свою маму, — с тревогой проговорил мальчик, вмиг забыв о своей роли.Как завороженные, они наблюдали за олененком, который медленно двигался к кустам.— Нет, посмотри-ка, — сказала Хани, указывая на взрослую олениху, стоявшую под большими деревьями в ожидании своего детеныша.Но тут залаял Амиго, и оленья семья мгновенно скрылась из виду.Путники продолжали прогулку. Вскоре тропа вывела их на край высокого обрыва, спускавшегося к реке.— Какой чудесный вид! — восхищенно воскликнула Хани. — Давай устроим ленч прямо здесь. — Она разложила на траве большую льняную салфетку с провизией, и они с аппетитом принялись за еду.Через некоторое время подул прохладный ветерок, на небе стали собираться темные тучи.— Мы отлично погуляли, Джош, — жуя яблоко, промолвила девушка, — пора возвращаться домой. Похоже, скоро пойдет дождь. — Не успела девушка подняться и собрать вещи, как на землю упали первые крупные капли. — Давай-ка побыстрее выбираться отсюда.Через несколько минут хлынул такой сильный ливень, что Джош и Хани мгновенно вымокли до нитки. Девушка остановилась, беспомощно озираясь вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101