— Папе лучше сегодня?— Нет, Джош, но, к счастью, и не хуже. Это обнадеживает, мой золотой.— Он спал вчера, спал всю ночь. Мой папочка умрет, и ты знаешь это!Хани закрыла глаза, из последних сил стараясь не разрыдаться.— Ничего я такого не знаю, Джош Маккензи! И не хочу больше слышать от тебя таких слов, вот так! — Тут же пожалев о своей резкости, Хани взяла мальчика за руку. — Послушай-ка меня, солнышко. Папа потерял много крови, но он держится. Если и есть на свете человек, который сможет пережить такое, так это твой папа. Он очень сильный и здоровый. Мистеру Куинну удалось вынуть пулю из раны, а это очень важно.— Но мистер Куинн не доктор. Он только хоронит людей, как недавно похоронил мистера О'Леари.«Ах, Поуп, — с грустью подумала Хани, — мне так не хватает тебя сейчас. Как бы мне хотелось всплакнуть у тебя на плече! Никого у меня нет, Поуп. Даже Синтия с Дугом уехали».Похоже, переживания отразились на лице девушки, потому что Джош испуганно посмотрел на нее и прошептал:— Прости меня, пожалуйста, мамочка. Только не плачь.— Я понимаю, что ты напуган, Джош. Я тоже. Но нам нельзя сдаваться, мы должны быть смелыми и стойкими. Этого бы хотел от нас твой папа. — Она устало поднялась из-за стола и направилась в спальню.Мальчуган пошел следом за ней и встал возле кровати. Амиго, разумеется, пристроился у его ног. Губы мальчика дрожали, когда он смотрел на неподвижное тело отца, но он не заплакал.Глядя на отца с сыном и верного Амиго, Хани размышляла о превратностях капризной судьбы: целых шесть лет она заботилась только о себе, а теперь… Теперь у нее появился замечательный муж, чудесный ребенок и хромой пес. И все они зависели от нее. Молодая женщина молила Господа, чтобы он дал ей сил выдержать ниспосланное ей испытание. Глубоко вздохнув, она обняла ребенка.— Я хочу, чтобы папа открыл глаза, — дрожащим голосом пролепетал мальчик.Хани уселась в кресло и взяла Джоша на руки. Ей так хотелось найти слова, которые бы помогли ему избавиться от мучительного страха.— Знаешь, малыш, — заговорила она, — часто из-за серьезных ранений люди теряют сознание. Кажется, будто они спят. Думаю, это Бог защищает их таким образом — ведь человек в таком состоянии не чувствует боли, не может разбередить рану.— Папу из-за этого уложили на живот?— Да, чтобы не задеть раны на спине.— Но папа не любит спать на животе. Он всегда спит на спине, всегда! Я знаю, потому что однажды спал рядом с ним.— Вот и хорошо, что он без сознания — он даже не знает, что лежит на животе.— А папа скоро придет в себя?— Думаю, скоро, мое золотко. А теперь почему бы тебе не пойти к себе в комнату и не одеться? Потом я тебе почитаю.Мальчик послушно слез с рук Хани и в сопровождении Амиго пошел к себе в комнату.Когда Джош вернулся, Хани по-прежнему сидела в кресле.— Мамочка, если мы с Амиго не будем шуметь, ты разрешишь нам остаться здесь и смотреть на папу?— Конечно, — вымолвила Хани. — Только не пускай Амиго на кровать.Ей казалось, что время тянется мучительно медленно. Она успела зашить рубашку и штаны Люка, стараясь все время отвлекать Джоша разговорами.Навестить бывшего шерифа пришли лишь пастор Райт да Сэм.Когда стемнело, девушка уложила Джоша в постель.Открыв глаза, Люк никак не мог понять, где он находится и что с ним. Рядом с кроватью, к его удивлению, темнел какой-то предмет. Всмотревшись в него, он распознал в черной громадине большое кресло, а в нем свою жену.— Сойка, — тихо позвал он. Хани мгновенно встрепенулась.— Люк! — Вскочив на ноги, она упала на колени перед кроватью.— Что… что случилось?— В тебя стреляли, Люк. Ты со вчерашнего дня лежишь без сознания.— Без сознания… со вчерашнего дня… — эхом отозвался Маккензи. Перед глазами его все поплыло.— Любимый, как ты себя чувствуешь?Люк закрыл глаза.— Люк! Люк! — Хани легонько потрясла его за здоровое плечо.Маккензи снова приподнял голову, пытаясь удержать ускользающее сознание. Он лежал на животе, и руки его затекли до такой степени, что почти потеряли чувствительность. Люк попытался перевернуться.— Не двигайся, Люк, прошу тебя, иначе рана откроется.Люк уронил голову на подушку и снова потерял сознание.Хани стало легче: звук родного голоса дал ей новую надежду. Глава 29 Услышав легкий стук в дверь, Хани удивленно посмотрела на часы — было уже почти десять вечера. Она и предположить не могла, кто бы мог нагрянуть в столь поздний час, но потом вспомнила о Мэтте. «Наверное, — решила молодая женщина, — Бреннан хочет проведать Люка».К удивлению Хани, за дверью стоял вовсе не Мэтт, а Лили. Проститутка быстро проскользнула в комнату.— Как он, Хани? — Глаза Лили были широко распахнуты от страха.— Неважно, — ответила жена Маккензи.— Тебе надо увезти его отсюда, — заявила Лили.— Я сделаю это, как только он будет в состоянии передвигаться.— Ты меня не поняла: его надо увезти отсюда немедленно.— В чем дело, Лили?— В Люка стрелял Чарли. Он только что был в «Лонг-Бранче» и похвалялся, что скоро избавит Стоктон от Маккензи. Чарли уехал из города, чтобы привезти с собой свою банду.— Чарли? — изумленно переспросила Хани. — Ты говоришь о том прилизанном блондине, что захаживал в последнее время в «Лонг-Бранч»?Лили кивнула.— Да, о нем. О Чарли Уолдене.Хани оцепенела.— То есть это, тот самый человек, который держал в страхе Стоктон? Люк говорил мне, что Чарли участвовал в нападении на его ранчо. Он убил его мать и жену!— Они вернутся этой ночью, чтобы прикончить Люка. Чарли пригрозил, что убьет любого, кто попытается помешать ему.— Боже мой, Лили! Люк только что приходил в сознание, но у него жар и он слишком слаб, чтобы двигаться. Почему же ты раньше не сообщила Люку, кто такой Чарли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101