Так вот: это были только цветочки! Если Кармоди
удалось, так сказать, сыграть на этом инструменте лишь пару тактов, то
самый серый из колонистов Чура может исполнять на нем фуги и роковые
композиции. Запросто! Мы вообще недооценивали богатство внутренней жизни
этих людей. Воображаем, что она столь же бедна и аскетична, как их быт. А
дело то обстоит наоборот! Это мы с нашей постоянной завязкой на среду, на
внешние условия смешны им. Когда - в две тысячи сороковом, кажется,
появилось доказательство невозможности построения единой теории поля, наши
теоретики облегченно вздохнули и махнули рукой на эту тупиковую ветвь
познания. На долгие годы. Занялись проблемами подпространственного
перемещения и всем таким... А если разобраться, то Гартман и братья
Измайловы всего-то и доказали тогда просто варант теоремы Г деля:
непозможность непротиворечивого описания множества всех известных
физических взаимодействий на формализованном языке современной физики.
Только и всего. Я в свое время сам с тупым самодовольством растолковывал
это Тору - тогда, на мой взгляд, зеленому мальчишке. Он, впрочем, наверное,
мало изменился.
Он к этому отнесся совершенно спокойно, Торвальд Толле - к невозможности
объединить в одной физике гравитацию, электричество и ядерные силы! К тому,
что завело в тупик Эйнштейна, и от чего Гартман ушел в монастырь, а
Ватанабе застрелился! А вот Тор ни капли не расстроился. Не стал делать из
этого трагедии. И потихоньку слепил себе другую физику. Которая все это
смогла. Это и многое другое. Правда, в ней - этой его физике, нельзя
сформулировать понятие поля, и арифметика к ее объектам не всегда
применима, но это уж - детали. Это ведь в нашем понимании Толле -
крупнейший теоретик, а на Чуре он - Оружейник... И в его задачу входило не
преодоление противоречий физических теорий, а создание надежного средства
защиты от Нелюди.
Что, в общем-то, и было сделано.
Так вот - понять возможности, которые открывает подход Толле, я смог не
сразу, а когда понял, я... Я написал донос на Ганса Крюге. Перед этим мы
поспорили в последний раз. И, наконец, сформулировали свои позиции: Динамит
стирал в порошок города, ядерное оружие - страны и континенты, - сказал мне
Ганс тогда. - Антиматерия дала нам возможность сжигать планеты и взрывать
звезды.
А то, что придумал Тор будет уничтожать миры. Это - то знание, которое
человечеству не нужно и не будет нужно никогда. Может быть среди многих
возможных Вселенных лишь наша обрела реальность, что в ней разуму не дано
уничтожить себя... А то, что придумал он - это не от разума. Не от
человеческого разума, по крайней мере. Это нарушает запрет. Нам должно
хватить мудрости отказаться от этого знания.
От мира Чура - вообще, ибо он стал чужд самому существу Мира и Человека.
Я возражал ему. В конце концов, - говорил я, - гравитационное оружие
никогда не будет применено в полную силу: достаточно, если мы будем
создавать на пути потенциального противника непреодолимые барьеры,
сворачивать его корабли в сторону. На худой конец, уничтожать какие-то
объекты - базы, пусть даже города - гравитационным коллапсом. И вовсе
незачем прибегать к крайности - к Свертке Миров... Тем более, к Свертке
Космоса в целом. Тем более, что Свертку нельзя назвать уничтожением в
полном смысле этого слова: речь идет, скорее, о перемещении свертываемого
объекта в некий иной пространственно-временной континуум, свойства которого
нам, конечно, заранее неизвестны...
Тут он перебил меня: Точно так же, как неизвестны нам свойства Того
Света, куда случается отправлять врага или отправляться самим - с
отпущением грехов или без...
И выложил главный свой аргумент: Никогда в истории, ни одной из
цивилизаций не удалось сохранить монополию ни на какое чудо-оружие. Не знаю
с кем в действительности собрались воевать наши стратеги - с Предтечами, с
иными цивилизациями, с демонами ночи, но только очень скоро противник
получит в руки точно такие же возможности манипулировать
пространственно-временным континуумом, что и мы. И начнется стремительная
эскалация разрушения. С тем только отличием от классического механизма
наших, человеческих эскалаций, что мы можем не успеть найти общий язык с
противником, природа которого нам неизвестна. И вина за то, что произойдет,
падет на того, кто начал первым - на нас. Нет, Разум только тогда
заслуживает названия Разума, когда он способен ограничить себя.
Тогда и я выложил свой аргумент. Точнее - свое кредо.
Нам не суждено знать, - сказал я ему, - погубит нас новое знание или не
погубит. Но одно я знаю точно: нам не дано по своей воле отказаться от
своего пути. И единственное, что может помочь нам устоять против бед,
принесенных знанием, которого мы достигли - это новое знание, которого нам
следует достичь как можно быстрее...
Потом нам нечего было уже сказать друг другу. Я отправился в свой блок и
написал дополнение к нашему докладу - в конце концов, надо же было хоть
как-то объяснить, почему один из двух его авторов отказался его
подписывать. Я не стал, разумеется, вдаваться в те дебри философии, в
которых увязли мы в своих ночных дискуссиях. Я коротко характеризовал
Ганса, как принципиального противника дальнейшего развития отношений
Федерации с Цивилизацией Чур, выразил предположение о том, что такая
позиция может привести к неадекватным действиям уполномоченого Крюге в ходе
текущего Контакта и к его общей необъективности в интерпретации имеющейся в
нашем распоряжении информации и даже к ее прямому искажению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143