Адельберто Фюнф, владелец пятидесяти трех процентов акций
"Проката гробов и других ритуальных услуг от Фюнфа", что на улице
Темной Воды 15, был отцом многих начинаний. Последним из них -
кажется, совсем последним - была компания по сбыту
непритязательным в своих вкусах обывателям Прерии-2 "экзотических
животных-любимцев из разных уголков Галактики". Так это было
означено в рекламном буклете, который временами находили в своей
почте, наряду с килограммами другой, подобной же литературы
состоятельные обитатели особняков на Садовых Линиях и тому
подобных респектабельных районов. Идея была неплоха сама по себе.
Ее не погубило даже то, что торговлей "любимцами" занималось
что-то вроде похоронной конторы. Ее название шло в тексте рекламы
петитом, а адрес и имя владельца аршинными литерами. Нет. Губило
ее только то, что за ее воплощение в жизнь взялся именно
Адельберто Фюнф.
Адельберто с младых ногтей отличала удивительная способность
- обращать в убыточное любое предприятие, сколь много оно не
сулило бы очевидных любому смертному выгод. Никто - даже он сам
- не помнил толком, с чего, собственно, начинал молодой Фюнф, но
бывалые брокеры хорошо помнили, что именно он во времена Первого
Президента - не к ночи будь он помянут - был лицом, вложившим
немало своих сил и чужих денег в колоссальный финансовый крах,
положивший начало Дурному Времени. Биржевой люд помоложе той
поры, натурально, не помнил, но все и каждый знали, что
Адельберто внесен навечно в черные списки биржи. Это, впрочем, не
остановило его предпринимательской инициативы. К тому времени,
когда он скатился до "Проката гробов", Адельберто Фюнф был уже
живой легендой.
Легендой, воплощенной в восемьдесят с лишним килограммов
костистой и чрезвычайно энергичной плоти, самым выдающимся
элементом которой был поистине грандиозно задуманный и
исполненный Создателем нос - нос, сделавший бы честь Мюнхгаузену
и Сирано, нос, достойный быть воспетым в искусстве и описанным
наукой. Этот орган почти скрывал пару глубоко посаженных,
пронзительно черных глаз, оснащенных кустистыми черными бровями.
Выше, над великолепно вылепленным и вводившим поначалу в
заблуждение многих партнеров лбом Адельберто располагалась
неукротимая иссине-черная шевелюра, придававшая ему сходство с
магом-алхимиком из комикса. Довершал портрет владельца "Проката"
вызывающе выдвинутый навстречу враждебной Вселенной подбородок,
вечно имевший вид невыбритого, несмотря на тщетные совокупные
усилия его обладателя и продукции "Жилетта". "Жилетт" старался
как мог, да и Адельберто налегал на бритье с особой
тщательностью, но щетина перла вовсю - и выигрывала сражение.
За демоническую внешность и склонность к мистике шальной
русский медвежатник Шишел-Мышел - Дима Шаленый, побывавший на
Прерии залетным гостем и оставивший неизгладимый след в здешнем
криминальном фольклоре, походя окрестил Адельберто Мефистофелем,
произнося это слово на свой манер - "Ме-пи-стоппель". Так оно и
прилипло, и не было худшего оскорбления для содержателя
"Проката", чем в глаза назвать его так. Дело осложнялось тем, что
иначе его с тех пор уже и не называли, даже лучший друг
Адельберто - Тони Пайпер - грешил этим, а народ попроще и вовсе
считал эту гадость его именем, данным при крещении, что, конечно,
не делало жизнь Адельберто медом.
Но на каждый удар Судьбы он отвечал новым вызовом.
Разведение экзотических тварей - домашних любимцев - было
еще одним таким вызовом злокозненному миру. На это свое
предприятие Адельберто сделал весьма основательную ставку и, даже
вопреки пророческому карканью Тони, преуспел в этом деле
настолько, что уже подумывал о регистрации своего предприятия
где-нибудь в налоговом раю вроде Океании, но злая судьба лишь
поиграла с ним, как пресыщенный кот с мышью. Дождавшись, когда
сердце ее жертвы преисполнится трепетной надежды, она выпустила
когти и вонзила их в загривок размечтавшегося о райских кущах
предпринимателя.
Конкуренты живо оттерли Адельберто от импорта милых и
безопасных богомолов с Парагеи и бабочек из Метрополии, а весьма
экзотические и ласковые мышки-дирижабли с Гринзеи искусали
половину гостей на "ивнинг парти" у Гая Глузски, за что всемирно
известный певец и все пострадавшие подали на Адельберто в суд.
Служба санитарного контроля стала выписывать в небе над головой
Мепистоппеля хищные круги, а налоговое ведомство бродило вокруг
львом рыкающим, вымогая все новые и новые взятки. А вечно
непритязательные гринзейские-же хамелеоны, партию которых
Адельберто поразительно дешево приобрел для своего заведения,
оказались заражены чесоточным микроклещом, за что все их
преобретшие остались надолго благодарны клятому Мепистоппелю -
полиция до сих пор ловила по всей столице зловредных тварей, от
которых пострадавшие наивно надеялись избавиться, утопив гадов в
канализации. Утопление было хамелеонам нипочем, равно как чертов
клещ - другое дело, свой брат - человек. Чесотка излечивалась
за четыре недели, не раньше. Довершил дело "пушистый призрак".
И довершил с подачи его - Тони Пайпера. Оказавшегося,
прямо-таки, Брутом. Да что Брутом - падлой, оказавшимся.
О Тони Пайпере - владельце остальных сорока семи процентов
акций "Проката" - все говорила его кличка - Счастливчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143