Болото было совсем рядом. Ромуальд почувствовал его цепкий запах прежде
, чем заметил отливающую всеми цветами радуги водную гладь с плавающими
на ней водяными лилиями. Каждый вечер лягушки устраивали здесь концерт в
зарослях аврана, навевая ранний сон на жителей деревни. Ромуальд направ
ился к старому подгнившему подъемному мосту, перекинутому через ров, пре
вращенный в кладбище сломанных велосипедов, разделанных под орех автом
обилей и просто в общественную помоцку. Пока он, осторожно ступая, перехо
дил мост, изъеденный жучками, то спугнул несколько завтракавших на дне р
ва крыс, которые удрали через слуховые окна в замок. С десяток мальчишек и
трое или четверо взрослых, среди которых был и жандарм, держась поодаль, н
аблюдали за Ромуальдом. Преисполненные любопытства и неосознанного по
чтения, они застыли неподвижно на дороге. Ромуальд вступил на широкий дв
ор, поросший высокой травой и чахлыми кустиками кизила, ягоды с которых о
бклевывали дрозды, Ц бывший парадный двор Фальгонкуля. Справа за конюш
нями высилась маленькая часовня, витражи которой давным-давно прибрал к
рукам некий набожный и предусмотрительный коллекционер. Посмотрев нал
ево, фотограф замер, Ц бывший павильон, в котором размещалась охрана зам
ка, ныне ветхая лачуга, по-прежнему стоял на свое месте Ц заколоченный со
всех сторон, безмолвный, как могила. Именно здесь, в этих стенах, покрытых
плесенью, прожил он с бабушкой с двадцать девятого по сороковой год Ц од
иннадцать лет душевных страданий.
Ромуальд очнулся от задумчивости и тут только заметил стадо овец и коз, к
оторое паслось во дворе и объедало траву, его траву. Белокурая девушка си
дела на траве и вязала свитер. Высоко задравшиеся юбки обнажали ее белые,
мясистые, здоровые, просто великолепные ляжки. Молодая особа оторвалась
от вязания и с удивлением остановила взор своих голубых глаз на Ромуальд
е. Фотограф сразу же приметил во взгляде пастушки особый чарующий блеск.
Он почувствовал, как сильно дрогнуло его сердце Ц и слегка шевельнулось
под ширинкой, Ц как только он понял, что девушка хорошо на удивление, оча
ровательно прекрасна той диковатой красотой, которая присуща нашим дер
евенским девушкам.
«Надо же, уж не Ромуальд ли Мюзарден явился? Ц подумала пастушка Ирен. Ц
Чутье мне правильно подсказало пригнать стадо сюда и подождать…»
Она встала, заботливо показав свой зад Ц своенравный, игривый, располаг
ающий к себе и в меру упитанный Ц горожанину, смешавшемуся среди трав Ц
щеки порозовели, смущенный взгляд. Она положила вязание на землю, шугану
ла трех коз и, улыбаясь как звезда телеэкрана Ц еще в совсем юные годы она
умудрилась перенять улыбку у обольстительных парижских красавиц Ц на
правилась, покачивая бедрами, к Мюзардену.
Ц Что вам угодно, мсье? Ц спросила пастушка.
Ц Я, гм, Ц замялся сразу поглупевший Ромуальд, вдыхая здоровый запах по
лей, какого не купишь в Париже, исходивший от божественного создания. Ц Я
, гм, да. Я Рому…, Роро…, Рому…
Ц Ромуальд Мюзарден, держу пари? Ц улыбнулась Ирен, показав свои прекра
сные зубы.
Ц Да, это в самом деле я.
А Париже ему никогда не доводилось видеть ничего более возбуждающего, а
главное, более здорового и аппетитного, абсолютно ничего поддельного не
было в этой редкостной, потрясающей девице, крупной и хорошо сложенной, о
т которой пахло полевыми травами после дождя и свежим конским навозом ещ
е в пятнадцати с гаком шагах, и которая плевать хотела на все институты кр
асоты; настоящая крестьянка из тех, каких больше почти совсем не встрети
шь, а если и встретишь, то в редких, затерянных уголках Франции, в стороне о
т оживленных магистралей, вдали от больших дорог.
Ирен провела рукой по своим длинным белокурым волосам, пряди которых пад
али ей на плечи словно колосья хлеба под ласковым ветерком. Ни грамма кос
метики не было на ее прекрасном лице, словом, она была из числа тех обитате
льниц полей и лесов, которые надевают нижнее белье только с наступлением
январских морозов.
Ц Я приехал, гм, взглянуть на замок своих предков, Ц улыбнулся Ромуальд.

Он произнес «прэ-эдкоф», красиво поведя подбородком, к нему понемногу во
звращалась уверенность в себе. Он оценивающе, но не нагло оглядел плутов
ку:
Ц А что… а вы кто же будете?
Он показал рукой на овец и коз, которые перестали жевать и уставились на н
его.
Ц Эти очаровательные животные ваши?
Ц Да. Я пасу стадо нашего мэра, Габриэля Фроссинета. Меня зовут Ирен. Ирен
де Везуль (она произнесла Взуль, как написано ниже). Де Взуль. Такая вот у ме
ня фамилия, а все потому, что я сирота, и нашли меня вот уже как двадцать оди
н год на вокзале в Везуле. Меня отдали под опеку мсье Фроссинету, вот я и па
су его стадо…
Фроссинет… Фроссинет. Ромуальд порылся у себя в памяти. Ах, да, еще одна св
олочная семейка, богатые фермеры, у них денег куры не клюют, не амбары, а це
лые склады всякого добра, богатеи, а ему завидовали, хотя и был он нищим, ме
чтали о такой же частичке «де» перед фамилией, о голубой крови; люди, котор
ым их собственные свиньи могли бы дать урок чистоплотности: уважаемые лю
ди, перед которыми снимали шляпу на всех собраниях фермеров в районе, но к
оторые по-прежнему устраивали уборные в глубине сада и со шведским през
рением относились к тем немногом ненормальным и округе, кто обзаводился
ванными м туалетами у себя в доме.
Ц Хотите, я пойду вместе о вами осмотреть замок? Ц любезно предложила д
евушка. Ц А то там все полы в дырах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42