.. На миг Карамону
показалось, что Рейстлин узнал старика... но вот Фисбен взмахнул перед его
глазами ладонью, и выражение ужаса пропало, сменившись растерянностью.
- Привет! - заулыбался старик. - Меня зовут... э-э... Фисбен! - И
сердито глянул на Тассельхофа - не станет ли тот снова смеяться.
- Ты... маг! - прошептал Рейстлин. Его кашель как рукой сняло.
- Верно, верно, а что?
- Я тоже маг! - Рейстлин силился сесть.
- Во дела! - Фисбен необычайно развеселился. - Мир-то, оказывается,
тесен!.. Придется, мальчик мой, научить тебя кое-каким моим заклинаниям.
Вот одно, очень полезное... огненный шар. Как бишь оно произносилось?.
И, углубившись в воспоминания, старик бормотал себе под нос, пока
караван не остановился на дневку.

4. СПАСЕНЫ! МАГИЯ ФИСБЕНА
Рейстлин страдал телесно, Стурм - духовно, но, пожалуй, всех острее
прочувствовал четырехдневное заключение Тассельхоф.
Страшнейшая пытка, которую можно учинить над кендером, - это запереть
его в четырех стенах. Зато с точки зрения иных рас самое худшее, что может
случиться с кем-либо, - это оказаться взаперти вместе с кендером. К концу
третьих суток его беспрерывной болтовни, шуточек и всевозможных хохм
спутники с радостью променяли бы общество Тассельхофа на тихий и мирный
часок висения на дыбе, - по крайней мере, так всерьез утверждал Флинт.
Когда наконец даже Золотая Луна потеряла терпение и едва не наградила
кендера оплеухой, Танис отослал Таса в заднюю часть повозки. Несчастный
кендер свесил ноги между прутьями, прижался к решетке и подумал, что,
видно, пришел его смертный час. Никогда в жизни ему еще не было так
скучно.
С появлением Фисбена дело, казалось, стало налаживаться, но и тут
Тасу не повезло: Танис заставил его вернуть все, что так или иначе
перекочевало в его кошель из сумок старого мага. Находясь на грани
отчаяния, Тассельхоф неожиданно обнаружил новое развлечение.
Сестан, овражный гном!
Друзья наблюдали за ним, в общем, с жалостливой насмешкой. Тоэд гонял
овражного гнома в три шеи и издевался над ним, как хотел. Всю ночь
бедолага сновал туда и сюда с поручениями - от Тоэда, следовавшего в
голове каравана, к вожаку хобгоблинов, шедших в хвосте, и обратно. Он
носил Младшему Командиру еду из повозки с припасами, поил, кормил и чистил
пони Младшего Командира и выполнял всякую иную тяжелую и грязную работу,
которую изобретал для него Младший Командир. Тоэд сбивал его с ног
зуботычинами самое меньшее по три раза на дню, дракониды унижали его,
хобгоблины отнимали еду. Даже лоси лягали его, когда он пробегал мимо. Он
выносил все это с мрачной решимостью, снискавшей ему невольные симпатии
друзей.
Кончилось тем, что Сестан стал искать их общества - конечно, когда не
был чем-либо занят. Танис, стремившийся разузнать побольше о Пакс Таркасе,
расспрашивал гнома о его родине и о том, каким образом он оказался в
услужении у Тоэда. Историю эту Сестан рассказывал в течение целого дня, и
еще день потребовался спутникам, чтобы толком в ней разобраться, поскольку
Сестан обычно начинал с середины, потом перескакивал к началу.
Выяснилось следующее. Сестан был из племени овражных гномов,
обитавшего в холмах близ Пакс Таркаса. Затем появился со своими
драконидами Повелитель Верминаард и захватил железные рудники - ему
требовалось стальное оружие для войск.
- Большой огонь. Весь день, весь ночь. Плохой запах! - Сестан сморщил
нос. - Наша заставляй дроби камни. Весь день, весь ночь. Моя хороший
работа на кухня... - лицо его на миг просветлело, - моя подавай суп.
Горячий, очень горячий суп. - И Сестан вновь помрачнел: - Моя проливай
суп. Горячий суп очень быстро накаляй латы. Повелитель Верминаард неделя
спи на спина... - Сестан вздохнул. - Моя уходи Младший Командир. Моя
добровольно...
- А не попробовать ли нам прикрыть эту лавочку? Рудник, я имею в
виду? - предложил Карамон.
- Это мысль, - задумался Танис. - Сколько драконидов Повелитель
Верминаард приставил стеречь рудник?
- Два! - сказал Сестан и поднял десять коротких пальцев.
Танис вздохнул: ему доводилось уже слышать подобное. Сестан глядел на
него с надеждой:
- Потом там всего два дракон...
- Два дракона! - Танис не поверил своим ушам.
- Не больше два.
Карамон застонал и оперся спиной о решетку. После Кзак Царота он
немало размышлял о возможном бое с драконами. Вместе со Стурмом они
припомнили все легенды о Хуме - единственном на памяти человечества, кто
дрался с ними и побеждал. Увы, сказания о Хуме прежде не принимались
всерьез почти никем, кроме Соламнийских Рыцарей (за что над ними потешался
весь остальной мир), и потому многое было искажено, а то и вовсе утрачено.
- Рыцарь, исполненный чести и мужества, воззвавший к Богам и
выковавший необоримое Копье... - пробормотал Карамон, поглядывая на
Стурма, спавшего на забросанном соломой полу их тюрьмы.
- Копье? - Фисбен всхрапнул и открыл глаза. - Копье? Кто здесь
говорит о Копье?
- Мой брат, - с невеселой улыбкой прошептал Рейстлин. - Вспоминает
Песнь. Похоже, они с рыцарем не на шутку увлеклись детскими сказками,
начавшими вдруг оживать...
- Хума и Копье! - Старец погладил бороду. - Замечательная сказка!
- Вот именно, сказка. - Карамон зевнул, почесывая могучую грудь. -
Кто теперь знает, было ли все это на самом деле? Было ли Копье - или даже
сам Хума?
- Драконы существуют, в этом мы убедились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159