..
- Моя бери у дракона, пока сияй голубой свет, - объяснила Бупу. - Моя
доволен, что твоя нравится. Теперь моя уходи. Моя ищи Верховный Блоп Пфадж
Первый Великий... - И она привычно вскинула мешок на плечо, но потом,
остановившись, оглянулась назад. - Твоя кашляй, - сказала она. - Твоя
уверен, что не хочет лечебный ящерица?
- Нет, маленькая. Спасибо. - И Рейстлин поднялся. Бупу окинула его
скорбным взглядом, а потом, замирая от сознания собственной дерзости,
схватила его руку и быстро поцеловала. Отвернулась, опустила голову и
громко, горестно всхлипнула.
Рейстлин шагнул вперед и опустил ладонь на ее голову. "О Величайший,
- воззвал он мысленно. - Если мне действительно дарована хоть какая-то
сила... сила, о которой и сам я не подозреваю... сделай так, чтобы
маленькая Бупу прожила жизнь спокойно и счастливо..."
- Прощай, Бупу, - сказал он тихо.
Она в последний раз оглянулась - преданно, с обожанием. И помчалась
прочь со всей быстротой, на какую только были способны ее короткие ножки.
- Что тут за шум? - спросил подошедший Флинт. Заметил Бупу, бегущую
прочь, и кивнул: - Ага, так ты наконец отделался от замарашки?
Рейстлин ничего не ответил, только посмотрел на гнома с такой злобой,
что тот счел за благо поспешно отойти в сторону.
Маг любовался волшебной книгой, не решаясь выпустить ее из рук. Его
так и подмывало скорее раскрыть ее и обозреть доставшиеся ему сокровища...
однако он знал - минуют долгие недели поисков и труда, прежде чем он
сможет хотя бы прочесть новые заклинания, не говоря уж о том, чтобы ими
пользоваться. Но его труд будет вознагражден сторицей: новые заклинания
принесут с собой новую силу!.. Рейстлин прижал книгу к груди и счастливо,
с молчаливым восторгом вздохнул. Потом убрал ее в сумку, положив рядом со
своей собственной книгой заклятий. Остальные скоро проснутся; пусть-ка
поломают голову, гадая, где он ее раздобыл.
Рейстлин поднялся, глядя на запад, - небо над его родиной светлело,
разгораясь светом нового дня... Вдруг он замер. А потом, выронив сумку,
подбежал к спящему полуэльфу и опустился подле него на колени.
- Танис! - прошипел он. - Проснись!
Танис проснулся, инстинктивно ища рукоять кинжала:
- Какой...
Рейстлин молча указал на запад.
Танис вгляделся, моргая спросонок. С горы, у вершины которой они
ночевали, открывался величественный вид. Было видно, как леса, тянувшиеся
вдаль, сменяло зеленое море Равнин. И там, за дальней границей Равнин...
- Нет! - задохнулся Танис и схватил мага за плечи. - Не может быть!..
Утреннее небо подпирали столбы дыма.
- Да, - прошептал Рейстлин. - Это горит Утеха.


КНИГА ВТОРАЯ

1. НОЧЬ ДРАКОНОВ
Отжав тряпку, Тика тупо уставилась на грязную воду, плескавшуюся в
ведре. Потом бросила тряпку на стойку бара и нагнулась было к ведру -
сходить на кухню, сменить воду, - но остановилась: что толку?.. Подобрала
тряпку и стала заново протирать столы, время от времени, думая, что Отик
не замечает, она промокала углом фартука глаза...
Но Отик замечал все. Его пухлые ладони легли Тике на плечи и
заставили девушку повернуться. Она отчаянно всхлипнула и уткнулась в его
плечо.
- Не могу... - выговорила она. - Никак не могу оттереть...
Отик, конечно, знал, что слезы ее были вызваны совершенно иными
причинами. Он ласково потрепал Тику по спине.
- Знаю, знаю, девочка. Не плачь. Я понимаю.
- Все эта проклятая сажа! - рыдала Тика. - Отмоешь, а на другой день
все снова черно! Жгут и жгут без конца...
- Лучше не думай об этом, Тика. - Отик гладил ее рыжие кудри. - Скажи
спасибо, что хоть гостиницу не разнесли...
- Сказать спасибо? - Тика отстранилась, ее лицо живо зарделось. - Ну
нет! Лучше бы она сгорела вместе со всей Утехой! Тогда бы нам хоть не
приходилось их здесь принимать... Лучше бы она сгорела! Сгорела!.. -
Девушка осела на пол, безудержно рыдая. Отик только вздыхал.
- Знаю, девочка. Что поделаешь, - повторил он.
Тика была одета в белую блузку с рукавами-фонариками. Она всегда
ревниво следила за тем, чтобы эта блузка - ее любимая - была опрятна и
белоснежно чиста. Но теперь, как и все в разоренной Утехе, она была
засалена и сверху донизу в саже...

На город напали без предупреждения...
Вот уже несколько времени в Утеху стекались обездоленные
беженцы-северяне, рассказывавшие всякие ужасы о крылатых чудовищах,
которые сеяли повсюду разрушение и смерть. Но Хедерик, Высокий Теократ,
без устали уверял горожан, что Утехе не грозила никакая беда. И люди
верили ему - верили, потому что хотели поверить.
А потом наступила ночь, когда прилетели драконы.
В тот вечер в гостинице было полно народу: "Последний Приют" остался
единственным местом, где можно было посидеть спокойно, не думая о
штормовых тучах, стеной стоявших у северного края небес. Огонь ярко горел
в очаге, эль был превосходен, жареная картошка со специями -
восхитительна. Но даже и сюда проникало зловещее дыхание внешнего мира:
все только и говорили, что о войне.
Хедерик проливал в растревоженные души бальзам.
- Мы ведь не безмозглые храбрецы-северяне, вздумавшие противиться
мощи Повелителей Драконов, - возвещал он, взобравшись на стул. -
Повелитель Верминаард лично прибыл в Гавань и заверил Совет Высоких
Искателей, что желает лишь мира. Он испрашивал разрешения провести свои
армии через наш город: он идет походом на юг, на эльфийское королевство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159