Я заметил, что столь различные характеры, наверное, послужили источником
занимательнейших происшествий, и если он их все помнит, на что я уповал, и
располагает временем, то весьма обяжет меня своим рассказом. Он отвечал,
что отлично помнит все бывшее с ним, а что касается времени, то в этом благ
ословенном месте на всех лежит единственная обязанность: умножать счас
тье друг друга. И он поблагодарил меня за то счастье, что я доставляю ему, п
рося осчастливить рассказом. Я взял за руку мою малышку, другую руку пред
ложил любезной спутнице, и мы проследовали за ним на солнечный цветущий
бережок, где уселись, и он начал рассказ.
Ц Я полагаю, вам достаточно известно о моей жизни в бытность императоро
м Юлианом, хотя рассказы обо мне, уверяю вас, все лживы, особенно в том, что к
асается многочисленных чудес, предвещавших мою смерть. Обсуждать их сей
час мало смысла, но если они вдруг понадобятся историку, они совершенно в
его распоряжении.


В следующий раз я родился в этот мир в Лаодикии
Время жизни
Юлиана в «образе» раба Ц конец IV в. Ц начало V в. Опорная дата: годы жизни В
алента (с 364 г. император восточной части Рима) Ц ок. 328 Ц 378. Считая рождением
«раба» 364 г. (например, год спустя после смерти Юлиана), получаем, что во Фрак
ию он отправился в 382 г. (364+17+1). Сколько он служил у Родорика , не сказ
ано; допустим, один год, Ц значит, к вдове-римлянке он попадает в 383 г. Отслу
жив у нее 7 лет, около 390 г. переходит на службу к языческому жрецу (еще 4 года) и
около 394 г. попадает к Иоанну Златоусту (344 Ц 407). Если Златоуст дал
ему вольную при жизни, то император, у которого Тимасий был вое
начальником, Ц это Феодосии I Великий (ок. 346Ц 395; император с 379 г.). Если же Зла
тоуст завещал вольную после своей смерти, то «раб» попадает ко двору имп
ератора Аркадия, умершего в 408 г. В этом случае интриги, участником которых
выступает герой, занимают один год.
(это в Сирии), в незнатной римской семье; в душе я был бродяга, и в семн
адцать лет уехал в Константинополь, прожил там год и отправился во Фраки
ю, куда в это самое время с позволения императора Валента вошли готы. И там
я был совершенно пленен женой некоего Родорика, готского военачальника
, ее же имя и поныне сохраню в тайне из чувства нежнейшей признательности
к прекрасному полу, ибо ее обращение со мной было в высшей степени доброж
елательным, без той недоступности, какая ограждает женщин от приставань
я. Добиваясь близости с нею, я продал себя в рабство ее мужу, а тот, как и все
его соплеменники, не страдая излишней ревностью, подарил меня жене Ц по
той самой причине, по какой ревнивец старался бы держать меня подальше о
т жены, именно: по причине моей молодости и красоты.
Покуда все вышло по-моему, за обнадеживающим началом последовало продол
жение. Вскоре я убедился, что ей приятны мои услуги, я часто ловил ее взгля
д, отводимый со смущением, в котором трудно заподозрить чистоту сердца. С
каждым днем я получал все новые ободряющие знаки, но слишком далеко разв
ели нас обстоятельства, и я долго не осмеливался повести наступление, а о
на строжайше держалась приличий и не могла, порвав путы скромности, перв
ой сделать шаг; в конечном счете страсть поборола мою почтительную сдерж
анность, и я решился на смелую попытку, чего бы мне это ни стоило. При перво
м же удобном случае, когда хозяин был в отъезде, я дерзко осадил крепость и
штурмом взял ее. Я не преувеличиваю, говоря Ц штурмом, ибо сопротивление
было отчаянным, на какое только способна совершенная добродетель. Она не
сколько раз грозилась позвать на помощь, а я убеждал в бесполезности это
го, поскольку рядом никого нет, и, видимо, она поверила мне и не стала звать,
а позови она людей Ц и я, может статься, отступил бы.
Поняв, что добродетель ее попрана, она покорилась судьбе и весьма долгое
время дозволяла мне вкушать сладостные плоды моей победы; а завистница-
судьба готовила мне дорогую расплату. Однажды в счастливейшие наши мину
ты нагрянул муж и прямо отправился на ее половину, едва дав мне время юркн
уть под кровать. Другой насторожился бы, застав жену в таком состоянии, но
этот был совершенно не ревнив, и все могло бы обойтись, не угляди он случай
но мои ноги, торчавшие наружу. За них он и вытянул меня из-под кровати, посл
е чего сурово глянул на жену и схватился за палаш, и он разделался бы с нею
в два счета, но тут, очертя голову и кляня себя, я вступился за честь госпож
и, взяв на себя всю вину, каковая, впрочем, дальше помыслов-де не пошла. Нату
ра чрезвычайно одаренная, она так хорошо подыграла мне, что он, таки дал се
бя обмануть, но теперь его гнев обратился на меня, он грозил мне страшными
карами, а насмерть перепуганная и потерявшаяся госпожа не нашлась вступ
иться и отвести их от моей головы; а могло быть и так, что прояви она участи
е ко мне Ц и в нем наконец пробудилась бы ревность, с которой уже не совла
дать.
Поколебавшись, Родорик объявил, что подобрал для меня самое подходящее н
аказание, которое одним разом сурово воздаст мне за преступное намерени
е и совершенно обезвредит гнусные поползновения в будущем. Он тут же исп
олнил свой жестокий приговор, и я утратил звание мужчины.
Сделав меня, таким образом, неспособным наносить ему ущерб, он тем не мене
е оставил меня в доме, и госпожа, скорее всего раскаиваясь в прегрешениях
и видя во мне их единственного виновника, за все время не сказала мне добр
ого слова и не посочувствовала взглядом; а скоро римляне затеяли с готам
и большой обмен собак на людей, и моя владычица выменяла меня у вдовы-римл
янки на болонку, еще и приплатив изрядную сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42