Глава XVI
История премудрого мужа
Жизнь «премудрого мужа», как и в случае со «щеголем», никак н
е ориентирована во времени. По логике нарастающей хронологии, он вел сво
е вполне бессмысленное существование в VIII в.


Я снова вернулся в Рим, теперь уже совсем в ином качестве. В моем характере
с детства была какая-то важность, я ни разу не улыбнулся, вследствие чего
обо мне составилось мнение как о подающем надежды ребенке: одни прочили
меня в судьи, другие видели во мне будущего епископа. В два года отец подар
ил мне погремушку Ц я с негодованием разнес ее на куски. Добрый родитель,
сам мудрый человек, увидел в этом несомненный признак мудрости и восторж
енно вскричал: Ц Правильно, малыш! Ручаюсь головой, ты далеко пойдешь!
В школе меня не заставить было поиграть с товарищами Ц и не потому, что вс
е время отнимали занятия, к которым я не имел ни склонности, ни способност
ей. Однако мой степенный вид настолько пленил учителя, вообще-то весьма п
роницательного человека, что он сделал меня своим любимчиком и постоянн
о ставил другим в пример, им на зависть, а мне на радость; и хотя они мне зави
довали, но относились ко мне с тем вынужденным уважением, какое обречен о
казывать завистник.
У окружающих я пользовался славой необычайно разумного юноши, добившис
ь ее не без труда: отказ от некоторых развлечений, сопутствующих этому во
зрасту, стоил мне немалых мук, но горделивое любование собственными выду
манными достоинствами отчасти утешало меня.
Так протекала моя жизнь, ничем знаменательным не отмеченная, до двадцати
трех лет, когда, на свое несчастье, я познакомился с молодой неаполитанко
й по имени Ариадна. Ее изумительная красота сразу произвела на меня ошел
омляющее действие, еще усиленное благородством, простотой и любезность
ю ее обращения, и окончательно покорила меня беседа с ней. С прелестной не
принужденностью она обнаружила глубокий и живой ум. Этому прекрасному с
озданию было неполных восемнадцать лет, когда я, на свое несчастье, увиде
л ее у своего близкого приятеля, которому она доводилась родней. Первое в
ремя мы виделись очень часто, и я не успел спохватиться, как был пленен ею;
тем более что и барышне был по душе поклонник, не скупившийся на восторги.

Пробыв три месяца в Риме, Ариадна вернулась в Неаполь, забрав с собой мое с
ердце; при этом в самой сдержанности, к которой обязывает молодую женщин
у безупречная скромность, я видел несомненный признак, что и ее сердечко
неспокойно. После ее отъезда на меня нашла хандра, с которой так же трудно
жить, как трудно от нее избавиться. Напрасно искал я развлечений Ц серье
зных, разумеется, в особенности предпочитая музыку: они еще больше распа
ляли мечты и умножали страдание. Наконец моя страсть разгорелась с такой
силой, что я стал подумывать о ее утолении. Перво-наперво я стороной спра
вился о достатке ее родителей, чего покуда не знал; вообще же я не обольщал
ся на этот счет, хотя в Риме их дочь была безупречно одета. Как выяснилось,
ее состояние превосходило мои прикидки, однако, на взгляд человека благо
разумного и осмотрительного, оно было недостаточно, чтобы оправдать наш
брак. Мудрость и счастье повели яростную борьбу, и, надорвав мне душу, мудр
ость одолела. Я решительно не нашел в себе сил поступиться мудростью, кот
орую так старательно наживал и которую оберегал с такой ревностью. И пот
ому я решил любой ценой побороть свое чувство, и цена, признаюсь, вышла дор
огая.
Я был поглощен этой борьбой (а она потребовала много времени), когда Ариад
на опять приехала в Рим; ее присутствие серьезно угрожало моей мудрости,
которая даже в ее отсутствие с великим трудом удерживала свои позиции. Е
сли верить ее словам, в веселую минуту сказанным здесь, в Элизиуме, то я пр
оизвел на нее такое же впечатление, что и она на меня. И скорее всего, ее нео
жиданное появление вынудило бы мудрость смириться, не надумай та, как уд
овлетворить мою страсть без урона для моей репутации. Надо было сделать
ее тайной любовницей, что в тогдашнем Риме не возбранялось, если связь не
афишировалась и соблюдались приличия, а там пусть хоть весь город знает.

Я ухватился за этот план и употребил для его исполнения все средства и сп
особы. Раньше всего я подкупом склонил на свою сторону ее духовника и дал
ьнюю родственницу, мою старую приятельницу, но все было напрасно: подобн
о моей неколебимой мудрости, ее добродетель дала отпор страсти. К моему п
редложению она отнеслась с невыразимым презрением и скоро запретила мн
е показываться ей на глаза.
Она вернулась в Неаполь, оставив меня в еще худшем состоянии, чем прежде. Д
нем я томился и тосковал, ночью мне не было сна и покоя. О нашей любви много
говорили, и иные дамы предрекали свадьбу, но мои знакомые опровергли их п
риговор. Ц Нет, Ц говорили они, Ц у него достанет благоразумия не женит
ься столь опрометчиво. Ц Сознаюсь, такой отзыв доставил мне огромную ра
дость, но, по правде, он не окупал страданий, ценой которых я его заслужил.

В борениях с собой я почти решился выбрать счастливый удел, пожертвовав
мудростью, когда узнал от друга, что Ариадна вышла замуж. Это известие пор
азило меня в самое сердце; перед другом я еще выдержал характер, хотя это у
двоило муку, зато наедине впал в беспросветное отчаяние и, не раздумывая,
отдал бы и мудрость, и состояние, и что угодно еще, лишь бы вернуть ее; но я п
оздно спохватился, оставалась только надежда, что время исцелит меня. А в
ремя не спешило с этим, поскольку Ариадна вышла за римского всадника и бы
ла теперь моей соседкой, и каждый божий день я кусал себе локти, видя, како
й прекрасной женой она стала и какое счастье я упустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42