Жизнь у нее была далеко не простой. В свое время ей, родившейся в тюрьме, пришлось испытать немало горя и унижений. Она сама пробивалась в жизни и в конце концов твердо усвоила одно: нет ничего на свете отвратительней нищеты и ничего заманчивей роскоши. Девушка слишком хорошо знала, что такое нищета, и понимала: обратного пути для нее нет. Она могла идти только вперед, к успеху, к блистательной беззаботной жизни, полагаясь на данную природой красоту и холодный расчет, приобретенный за долгие годы лишений. Переступая порог фешенебельного магазина, она словно попадала в свою мечту, проникаясь атмосферой богатства и легкости существования, забывая обо всем на свете, и… тратила, тратила неразумно много, часто вызывая недовольство Хуана Антонио, которому приходилось оплачивать ее бешеные счета из люкс-магазинов, тратила, понимая, что рискует потерять Хуана Антонио, а с ним и надежду на действительно роскошную жизнь в будущем, но… ничего не могла с собой поделать: тут ей отказывало ее пресловутое хладнокровие…
Сегодня, однако, она ничего не покупала себе: она искала подарок для Моники. И собиралась приобрести его на собственные деньги.
– В конце концов, это – неплохое вложение капитала, – словно оправдывалась она перед закадычной подругой – Ракель, которую взяла с собой в этот поход по магазинам. Неожиданная щедрость Иренэ явно удивила Ракель.
– Ну ты – бизнесмен… – только и сказала она. – Дай Бог, конечно, чтобы все вышло так, как ты планируешь…
– Ты еще сомневаешься? – Иренэ высокомерно взглянула на подругу, и та улыбнулась.
Они в конце концов выбрали куклу, страшно дорогую, огромную куклу в прозрачной коробке. Иренэ почему-то казалось, что перед такой куклой Моника устоять не сможет.
– Пойдешь со мной к Монике? – спросила она Ракель.
– Вот еще. Мне-то с какой стати терпеть выходки этой девчонки?
– Но тебе же нравится Мануэль, а он лучший друг их семьи, – напомнила Иренэ.
Ракель вздохнула:
– Наверное, мне не стоит особо на него рассчитывать. Он, похоже, страшный зануда.
– Хуан Антонио тоже был таким, пока не встретился со мной, – рассмеялась Иренэ. – Но ведь мы, женщины, умеем расшевелить мужчину, когда он того стоит!
Ракель с сомнением покачала головой.
Попрощавшись с подругой, Иренэ отправилась домой к Хуану Антонио. Дверь ей открыла Мария.
– Я бы хотела увидеться с Моникой, – сказала Иренэ. – У меня для нее подарок.
Мария кивнула, вышла из гостиной и скоро вернулась с девочкой.
– Поздоровайся с сеньоритой, – сказала она, наклонившись к Монике.
– Здравствуйте, – сказала Моника и, повернувшись, хотела выйти, но Мария удержала ее за плечи.
– Можно нам остаться на минуту вдвоем? – спросила у служанки Иренэ.
– Конечно, – Мария сделала шаг к двери, но Моника двинулась за ней.
– Моника, останься с сеньоритой! – строго проговорила Мария. – Не позорь меня! Останься здесь! Моника!!!
Иренэ подошла к девочке и взяла ее за подбородок. Мария вышла.
– Какая ты красивая! – мягко сказала Иренэ. – Какие у тебя длинные ресницы… Поцелуешь меня? Смотри, что я тебе принесла!
– Спасибо. Не стоило беспокоиться.
– Моника… – Иренэ прошлась по комнате и опять подошла к девочке. – Я хочу, чтобы мы с тобой подружились. Я знаю, как тебе сейчас не хватает матери. Я хочу быть твоей матерью.
Иренэ попыталась поцеловать Монику в лоб, но та схватила ее за руки.
– Я не хочу! Не хочу, чтобы у меня была мачеха!
Не хочу, чтобы вы были с моим папой. Не хочу! – Моника оттолкнула Иренэ и попыталась лягнуть ее.
– Успокойся, девочка! Что ты делаешь?!
– Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!!!
– Послушай, Моника… Ты должна понять… я твой друг!
– Убирайся!
Иренэ держала Монику за руки, но та все время пыталась ударить ее ногой.
Мария и Игнасио были в саду и, услышав крики, прибежали в гостиную.
– Она невоспитанная девчонка и очень капризная, – сказала Иренэ Марии, пытавшейся успокоить девочку. – Стала драться со мной! Конечно, я не могла этого допустить!
– Но она же – ребенок, поймите… – Мария закрыла Монику руками, словно защищая ее от Иренэ.
– Она первая на меня закричала! – сказала Моника. – Она – злая!
– Успокойся, Моника, мы же уже здесь… Успокойся… – увещевал ее Игнасио.
– Мне придется серьезно поговорить с Хуаном Антонио, – предупредила Иренэ. – Эту девчонку нужно держать в ежовых рукавицах. Если уж ее собственная мать не сумела воспитать ее, как следует, то вы тем более не сумеете… Лучше всего будет отправить ее в интернат!
– Нет! – закричала Моника, пытаясь дотянуться до Иренэ. – Ты злая! Злая!
Мария еле-еле удерживала ее.
– Ладно, я пойду, – сказала Иренэ. – Я и так слишком много времени потратила на эту девчонку.
Она подошла к Марии и Монике.
– Надеюсь, хоть к кукле ты будешь хорошо относиться, Моника.
– Не нужна мне ваша кукла! – Моника старалась вырваться, и Марии пришлось взять ее на руки. – Заберите ее себе!
– Я вроде не в том возрасте, чтобы играть в куклы, – усмехнулась Иренэ.
– Убирайтесь из моего дома!
– Вот видите! – уходя, сказала Иренэ. – Конечно, ей нужна твердая рука!
Вечером Хуан Антонио заехал к Иренэ после работы. Девушка рассказала ему о том, как встретила ее Моника.
– Я думала, ты все уже знаешь, – добавила она, обнимая его.
– Нет, я еще не был дома, – Хуан Антонио оказался искренне раздосадован услышанным. – Я поехал из конторы прямо к тебе.
– Ну теперь-то ты все знаешь. Не понимаю, что с твоей дочерью. Я так старалась быть с ней поласковей, но она дурно воспитана, Хуан Антонио. Не только швырнула куклу, но и стала драться со мной… Только представь себе!
– Мне, правда, очень жаль, – он погладил ее по щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144