«Проклятая святоша! – подумала Иренэ. – Корчит из себя порядочную женщину, смотреть противно! И еще воображает, что может читать мне нотации». Но вслух она сказала только:
– Я это знаю.
– Хорошо еще, что все обошлось и Даниэла и ребенок живы, – вставила Долорес и поинтересовалась: – А как дела у тебя дома? Все ссоритесь?
– Ах, это какой-то порочный круг… Так все надоело! – пробормотала Иренэ, но сейчас ей меньше всего хотелось посвящать Ракель и Долорес в сложности своей семейной жизни, поэтому она обратилась к Долорес: – Лучше скажите, как идут занятия аэробикой?…
– Представь, сегодня я не пошла, – с удовольствием стала рассказывать Долорес. – Похоже, что Ракель заразила меня своей ленью… Но ты не надейся, что я буду пропускать занятия, – сказала она, обращаясь к невестке: – Ты можешь обрастать жиром, если тебе нравится, а я… Посмотри-ка на меня! Да я еще замуж смогу выйти!
…Когда за Иренэ захлопнулась входная дверь, Ракель сказала:
– Может я и грешу, но я не верю Иренэ, ни единому ее слову!
– Да? – удивилась Долорес. – а мне она показалась искренней…
Когда Хуан Антонио, бледный, но сосредоточенный появился в своем офисе, Мануэль посмотрел на него и сказал, покачав головой:
– Поезжай домой. Тебе надо отдохнуть. Ты с ног валишься. Ну и вид у тебя! Ты что, вчера так и не ложился?
– Почему? Я спал. Правда, недолго. Ну ничего, у меня еще будет время отоспаться, а пока займусь самыми срочными делами и потом поеду к Даниэле в больницу.
– Мы так перепугались вчера!
Хуан Антонио, не отвечая, взял со стола какую-то папку и начал рассматривать бумаги, но потом отбросил их в сторону.
– Я все время думаю… И никак не могу понять, что же произошло? Как это могло случиться? Даниэла утверждает, что грузовик нарочно столкнул ее в кювет, что все было подстроено. Я не могу этого так оставить, понимаешь? Надо что-то предпринять.
– Но что? Ты же слышал, что сказали в полиции… Свидетелей нет. А грузовиков таких тысячи.
В дверь постучали. Вошла Лупита с подносом, на котором стояли чашки с дымящимся кофе. Она молча поставила чашки на стол и, бросив на Хуана Антонио взгляд полный сострадания, тихо закрыла за собой дверь кабинета.
– После такой операции и такой аварии Даниэла должна будет очень беречься, – сказал Мануэль.
– Я об этом позабочусь. И первое, что я сделаю, это найму шофера. Я не хочу, чтобы она водила машину, – отхлебывая кофе, медленно произнес Хуан Антонио.
– Ты виделся с Моникой? – спросил Мануэль. – Как она?
– Я ее не видел. Проснулся, когда Мария уже отправила ее в школу… Мария говорит, что она очень переживала и раскаивается, что вела себя так с Даниэлой.
– Даниэла обрадуется, когда узнает об этом.
– Боюсь, что нет. Вчера она мне сказала, что не хочет видеть Монику, потому что та ей говорила, что не будет любить малыша… Да ты все знаешь, я тебе рассказывал…
– Ну это понятно… Сейчас Даниэла чересчур остро все воспринимает, но когда она с сыном выйдет из больницы, она успокоится, – задумчиво проговорил Мануэль.
С утра Джина поехала не в Дом моделей, а прямо в клинику доктора Каррансы, куда перевезли Даниэлу и младенца. Узнав в регистратуре номер палаты, она быстро поднялась по лестнице и прошла к Даниэле. Взглянув на подругу, Джина несколько успокоилась: Даниэла выглядела не так уж плохо.
– Ты себе не представляешь, как мне было тяжело, и только одна мысль стучала у меня в голове: что случилось с моим ребенком? – в глазах у Даниэлы заблестели слезы.
– Ну, не вешай нос! – старалась приободрить подругу Джина. – А ну-ка, улыбнись сейчас же… Вот так-то лучше! Твой сынишка такой хорошенький, весь в тебя, особенно глаза.
– Я хочу его увидеть, Джина! Я просто сгораю от нетерпения.
– Ты еще на него наглядишься, еще наиграешься с ним. Надеюсь, ты мне тоже позволишь с ним нянчиться, ведь я его крестная мать…
– Ты его видела? Он совсем крохотный?
– Да… Вот такой… – Джина раздвинула ладони сантиметров на тридцать, но, заметив обеспокоенность в потемневших глазах Даниэлы, быстро затараторила: – Ничего, твой мальчик-с-пальчик обязательно вырастет и станет таким огромным, настоящим великаном.
– Я так люблю его, моего маленького!.. Мне так хочется прижать его к себе, приласкать, – Даниэла мечтательно улыбалась.
В дверь постучали. Вошла Сония с огромным букетом цветов:
– Можно к вам? Как себя чувствует молодая мама? Я видела маленького, Даниэла. Он – просто прелесть! И хотя Джина со мной не согласна, он все-таки ужасно похож на Хуана Антонио.
– Ничего подобного! – запротестовала Джина. – Он – вылитая мать.
– Он – мой сын, и этим все сказано. Мне так горько сознавать, что я больше не смогу иметь детей.
– Не расстраивайся ты так из-за этой операции! Хуан Антонио прав, самое главное, что ваш ребенок жив, – сказала Джина.
– Надо во всем находить хорошее, – поддержала Сония. – Зато у тебя уже есть сын и даже раньше, чем ты предполагала.
– И тебе не надо будет разрываться между детьми. Ты всю свою любовь отдашь ему одному, – сказала убежденно Джина.
Каролина сидела в кресле напротив Росы. Подруги обсуждали вчерашнее событие.
– Какое несчастье! – говорила Роса. – Мы все так переволновались! Сеньору Даниэлу уже перевели в другую больницу?
– Наверное. Мы вчера очень поздно вернулись, и я еще не знаю, как там она сегодня.
– Надеюсь, сеньора Джина позвонит мне. Она поехала к ней, – Роса помолчала, потом улыбнулась и сказала: – Я так рада тебя видеть, Каролина. С тех пор как ты ушла с работы, мне так тебя недостает…
– Я тоже очень скучаю по Дому моделей и по всем вам, – призналась Каролина.
– Зато у тебя есть муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144