– Лично я – навеки ваш должник, Джина, – сказал Хуан Антонио. – Спасибо, что «вытащили» ее…
– Не надо! А то я чувствую себя неловко… – попросила Даниэла.
Хуан Антонио взял ее руку и спросил:
– Хотите поднимемся на палубу? Подышим свежим воздухом…
– Мне и здесь хорошо… – Даниэла испуганно отняла руку. – Спасибо за приглашение.
– Иди, иди, Даниэла! – поддержала Хуана Антонио Джина.
– Идите, Даниэла, – Ханс, конечно же, был с ними заодно, и Даниэле пришлось согласиться. Тем более, что внезапный страх, охвативший ее, уже прошел. Хуан Антонио подал ей руку, и они пошли к выходу.
– Только не забудь, что мы – в море… Вокруг полно акул! – многозначительно бросила вслед подруге неисправимая Джина.
Испуг снова сковал Даниэлу, как только они с Хуаном Антонио оказались наедине. Они шли по палубе, вдыхая морской воздух. Море шумело за бортом. Сейчас в темноте волны казались выше: их пенные гребни сверкали белизной в свете огней «Норвея». Палуба была освещена, но перекрещивающиеся тени от рубки и других корабельных надстроек создавали какую-то необычную, таинственную атмосферу…
– Напрасно я пошла с вами, – негромко сказала Даниэла. – Вы теперь, наверное, думаете…
– Я думаю, что вы – прекрасны, и с каждой минутой нравитесь мне все больше, – перебил ее Хуан Антонио. – Сам не пойму, что со мной творится…
– Но я…
– Нет, нет, ничего не говорите, Даниэла, – Хуан Антонио умоляюще взглянул на нее. – Только ответьте, где вы были? Почему я не встретил вас раньше?!
– Я вижу, вы умеете ухаживать за женщинами… – усмехнулась Даниэла.
– Я всегда любил женщин… – признался Хуан Антонио. – Но с вами… это – другое.
– Откуда вы знаете? Мы виделись всего несколько раз. Обменялись двумя словами…
– Я же говорю… Я сам не понимаю, что со мной происходит…
Хуан Антонио чувствовал: слова, которые он произносит настолько обычны, банальны, что Даниэла вполне может усомниться в его искренности. Однако ничего другого, особого не приходило ему в голову. Особыми были его ощущения, но как же выразить это все, чтобы Даниэла поверила ему?
– Разве вы не любили вашу жену? Ту, что умерла? – спросила Даниэла.
– Я любил ее… Конечно, любил… Но с вами все иначе.
– А как же эта ваша… теперешняя подруга?
Хуан Антонио остановился и вздохнул. Он предполагал, что в конце концов придется объяснить Даниэле ситуацию, но не думал, что это будет так трудно. Он чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, хотя реально никакой такой вины за ним не было. Просто одно неосторожное слово могло навсегда разлучить его с Даниэлой, а он этого представить себе не мог. Он все-таки решил сказать ей правду. Слишком искренним было его чувство, чтобы омрачать его обманом.
– Вам, конечно, не понравится то, что я сейчас скажу, – произнес он. – Но, честно говоря, я не знаю, почему я с Иренэ. Я не люблю ее. Она мне безразлична.
– Ну что ж, – тень пробежала по лицу Даниэлы. – Обо мне вам не представится случай так говорить. Пожалуй, мне лучше вернуться к Джине…
Даниэла пошла к лестнице, ведущей с палубы внутрь корабля. Хуан Антонио не двинулся с места.
– Вы так боитесь меня? – бросил он вслед Даниэле.
Она остановилась, взглянула на него и медленно вернулась обратно. Они молча пошли рядом; потом, не сговариваясь, присели на широкие перила, обрамлявшие выход с палубы. Хуан Антонио стал рассказывать о себе. Он говорил все без утайки, не пытаясь приукрасить себя, и в конце концов ледок отчуждения, возникший было в глазах Даниэлы, растаял и сменился пониманием.
– Моя жизнь тоже была нелегкой, – сказала она. – Особенно в последнее время.
– У всех бывают проблемы, – вздохнул Хуан Антонио. – Видимо, мы с тобой не исключение.
Он случайно перешел на «ты», хотел тут же извиниться, но Даниэла приняла это новое обращение.
– Знаешь, Хуан Антонио… Меня так гнусно обманули, что я бы вообще не должна сейчас верить кому бы то ни было…
– Никогда не нужно терять веры в людей. В мире всего хватает – и хорошего, и плохого. Главное – уметь отличать одно от другого…
– Легко сказать… – Даниэла горько улыбнулась. – Если бы я рассказала тебе, что со мной случилось, ты бы не поверил…
– Почему бы тебе действительно не рассказать? – спросил Хуан Антонио.
– Нет, – Даниэла решительно покачала головой. – Я и уехала из дома, чтобы обо всем забыть. Все это слишком болезненно для меня.
Они помолчали.
– Об Иренэ не беспокойся, – наконец сказал Хуан Антонио. – Я не допущу, чтобы она отравляла тебе жизнь…
Даниэла, казалось, приняла какое-то решение.
– Я думаю, нам лучше больше не видеться. Прощай, Хуан Антонио. И знай, мне было очень приятно с тобой познакомиться…
Даниэла встала и теперь стояла перед ним, глядя на него так, словно, пыталась запомнить его черты. Он не выдержал и, схватив ее за плечи, с силой притянул к себе…
– Даниэла!
– Что?
Она подчинилась его рукам а он, как будто испугавшись собственной силы, отпустил ее на мгновение, но тут же снова обнял и осторожно, словно спрашивая разрешения на поцелуй, коснулся губами ее губ… Даниэла вдруг осознала, что тоже обнимает его. Руки ее лежали у него на спине. Сквозь тонкую ткань рубашки она ощущала мощь и тепло его тренированного тела. Она вспомнила, как еще секунду назад хотела бежать… бежать без оглядки от его глаз, рук, губ и поняла, что теперь уже поздно, теперь ей не суметь… Ей стало даже легче оттого, что не нужно ни о чем думать, ничего решать… Все решилось само собой. Она запрокинула голову и, закрыв глаза, ответила на его поцелуй…
Море шумело за бортом… Тяжелые волны, разрубаемые днищем «Норвея», взлетали и, падая, с размаху хлестали стальные бока теплохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144