Устав от бесконечной борьбы с самой собой, Даниэла поднялась в спальню и присела на кровать…
– Значит, вы сегодня больше не поедете в контору? – спросила Дора, служанка Даниэлы, поправляя на окне шторы и с сочувствием глядя на хозяйку.
– Нет, Дора, в таком состоянии я не смогу работать.
– Да уж… Видок у вас. Вы бы хоть поели что-нибудь…
– Спасибо, Дора. Я не смогу.
– У нас в деревне говорят: «На сытое брюхо и горе – не беда».
– Я потом поем, Дора. А теперь постараюсь поспать хоть немного. Я хочу забыть, забыть обо всем…
– Хороший сон еще никому не помешал, ложитесь, – Дора плотнее задернула штору, подошла к хозяйке и накрыла ее алым плюшевым одеялом. – Я пойду, а вы поспите…
– Дора! – окликнула ее Даниэла.
– Что, сеньора?
– Если сеньор Альберто позвонит или придет сюда, разбуди меня. Только ни в коем случае не впускай его.
– Хорошо, сеньора. Как скажете… – Дора вышла и тихо прикрыла за собой дверь.
Даниэла действительно уснула, и сон благотворно подействовал на нее, хотя спала она недолго. Часа через полтора Дора разбудила ее, потому что приехали Джина и Фелипе. Даниэла быстро встала, привела себя в порядок и спустилась в гостиную.
– В конторе тебя не было, и я привезла Фелипе сюда, – объяснила Джина. – Он уже все знает.
Фелипе ободряюще кивнул Даниэле. Она присела на диван рядом с Джиной.
– Если мы обвиним Альберто в двоеженстве, ему грозит пять лет тюрьмы, – сказал Фелипе. – Но он сможет выйти под залог.
– Иначе говоря, это бессмысленно, – вставила Джина. – Он просто внесет залог из тех денег, что у тебя украл.
– Да, – Фелипе кивнул, – но если откроется, что он тебя обкрадывал, и нам удастся заморозить его банковские счета…
– Тогда ему крышка! – подытожила Джина.
Даниэла почувствовала, что еще немного, и она опять расплачется.
– Честно говоря, в глубине души я все еще надеюсь, что он меня не обкрадывал, – сказала она. – Это было бы слишком ужасно.
– Завтра с утра один знакомый Фелипе начнет ревизию, – сказала Джина. – Это дело займет два или три дня, а там посмотрим…
Фелипе прошелся по комнате и остановился перед Даниэлой.
– Херардо не было сегодня весь день. Он еще ничего не знает, – сказал он. – Но когда узнает, вполне может броситься разыскивать Альберто.
– Надеюсь, он этого не сделает, – ответила Даниэла. – Это дело касается только меня и никого больше.
– Он так тебя любит…! – позавидовала Джина. – Эх, подруга, не будь ты такой упрямой, мы бы с тобой были невестами двух самых симпатичных адвокатов Мехико! Ты бы еще и замуж вышла… Не то что я… мне уж видно помирать в старых девах!
– Не отчаивайся… – усмехнулся Фелипе. – Когда-нибудь я на тебе женюсь.
– А чего ты, собственно, ждешь? – Джина улыбалась, но глаза ее были серьезны.
– Я наслаждаюсь своей молодостью! – объяснил Фелипе.
– Нет, вы только послушайте! Он наслаждается своей молодостью! Я даже не спрашиваю, как…
– Извини, что ты сказала? – Даниэла словно очнулась и посмотрела на подругу.
– Ничего, ничего, – Джина погладила ее по плечу. – Это я так… болтаю всякие глупости.
– Я, конечно, дура, – всхлипнула Даниэла. – Но мне так плохо… Господи, как же мне плохо…
– Думаю, нам лучше уйти, – сказал Фелипе. – Даниэле нужен отдых.
Джина кивнула и поднялась с дивана.
– Нет, нет, простите меня, – попыталась остановить их Даниэла, но Джина перебила ее:
– Фелипе прав. Завтра увидимся в Доме моделей. Работы невпроворот. Пока.
– И постарайся успокоиться, Даниэла, – посоветовал Фелипе.
– Спасибо вам за все, – сказала Даниэла. Фелипе махнул рукой на прощание, и они с Джиной ушли.
В эту ночь Даниэла почти не спала. Забылась она уже под утро, но, по привычке проснувшись рано, заставила себя встать и поехать на работу. Нужно было чем-то заняться, работой, переговорами, все равно чем, лишь бы не возвращаться все время к тому, что вчера случилось. Даниэла сидела у себя в кабинете и рассматривала рисунки новых моделей, когда к ней зашла Джина. По лицу ее было видно, что она собирается продолжить вчерашний разговор…
– Ревизор всего несколько часов работает с отчетностью, которую вел Альберто, но уже обнаружил немало несоответствий… – возбужденно сказала Джина. – Сдается мне, что твоему муженьку светит несколько лет тюрьмы!
– Джина, Джина! – Даниэла умоляюще взглянула на нее. – Ради Бога, Джина, ты не представляешь, как мне тяжело это слышать.
– Ты можешь подумать, что мне нравится тебя мучить. Но я, честное слово, вне себя от ярости.
– Я знаю, как ты меня любишь, Джина. И благодарна тебе за это… – грустно сказала Даниэла. – Ты… моя единственная подруга.
– А ты мне – как сестра! – Джина подошла к ней и обняла ее за плечи.
– Знаешь, – в глазах Даниэлы заблестели слезы, – я тут подумала, что, может, не стоит продолжать эту ревизию… Лучше забыть обо всем, как можно скорее… Забыть весь этот кошмар…
– Ну нет! – Джина решительно взмахнула рукой. – Он должен ответить за все свои дела! Не вздумай простить его!
– Иногда лучше забыть, чем ненавидеть… Мне бы не хотелось, чтобы моя жизнь была отравлена злобой.
– Чушь!
– Но, Джина…
– Никаких «но»! Даниэла, ты доведешь это дело до конца!
– Мне это не нравится. Мстить нехорошо.
– Ты не мстишь… – Джина присела на стул напротив Даниэлы. – Ты восстанавливаешь справедливость.
– Все равно… Что мне оттого, что Альберто сядет в тюрьму? Он ранил меня слишком глубоко, в самое сердце.
– Что тебе от этого?! – Джина возмутилась. – Альберто получит хороший урок и, может, поостережется так обращаться с женщинами!
– Бедняжка Каролина… – Даниэла вдруг вспомнила о ней, о нелепой кофте, в которую та была одета, о малыше, с которым она приходила… – У нее двое детей на руках, и ни гроша в кармане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144