Берег очень медленно, почти незаметно, удалялся от них. Наконец он стал тонкой синей полоской на краю голубого океана. «Норвей» был в открытом море.
– Даниэла! – воскликнула Джина, – Разве не здорово, Даниэла?
– Как будто начало какой-то новой жизни… – призналась Даниэла.
– Так и будет! Вот увидишь, так и будет!
Подруги обнялись и счастливо рассмеялись.
На следующий день они проснулись поздно. Сказывался недосып и треволнения предыдущего дня.
– Ничего… Завтра мы встанем рано-рано и сразу побежим загорать, – заявила Джина.
Ощущение радости не оставляло подруг.
– Тебе ведь нравится здесь? – спросила Джина Даниэлу.
Та медленно кивнула.
– Знаешь, – сказала она, – я чувствую себя такой… свободной! По-настоящему свободной… впервые в жизни!
– Ты по-настолщему свободна. И я тоже, – заверила ее Джина. – Мы обе с тобой свободны как птицы!
– Если бы Фелипе сейчас тебя слышал…
– Он не воспринимает меня всерьез. Я отплачу ему той же монетой. Будем квиты, – сказала Джина.
– Ты ошибаешься… Он любит тебя, – вступилась за Фелипе Даниэла.
– Любит, – согласилась Джина. – Любит проводить со мной время. Только не любит говорить о женитьбе и всем таком прочем. А если речь идет только о том, чтобы весело провести время, так у меня тоже могут быть варианты! Кстати… – Джина соскочила с кровати. – Тот немец, что вчера обедал за одним столом с нами, бросал на меня такие взгляды… И на тебя тоже!
– Ну нет… На меня – нет… – улыбнулась Даниэла.
После обеда они немного позагорали на верхней палубе. Там, глядя на воду, скользящую за бортом, Даниэла и вспомнила об Альберто. Ей стало жаль его. Теперь, когда ее родина, ее любимый Мехико, были далеко, все проблемы и даже вина Альберто казались не такими уж значительными. Сейчас она могла бы простить Альберто, но было уже поздно. Ему предстояло провести за решеткой десять лет. «Что такое десять лет?» – подумалось Даниэле. Она вспомнила себя десять лет назад, совсем молодой. Кажется, время промелькнуло как вот эта вода, что бурлит за бортом. Но, наверное, там, в тюрьме, время тянется медленно, как смола.
Альберто – это табу! – повторила Джина. – Да и некогда о нем думать. Лучше подумай, во что нам одеться сегодня вечером, чтобы быть за ужином просто ослепительными!
– Мы же привезли несколько платьев из последней коллекции, – напомнила Даниэла.
– Эх, нам бы сюда еще наши бриллианты! – вздохнула Джина.
– Знаешь, я только сейчас вспомнила… – сказала Даниэла. – Я почти все драгоценности оставила дома, в Мехико…
– Надеюсь, хоть заперла их в надежном месте?
– Нет… Но там же Дора. С ней никаких проблем не будет. Она не способна взять чужое…
– Да, пожалуй… – согласилась Джина.
Вечером во время ужина к их столику в ресторане подсел вчерашний немец. Он хорошо говорил по-испански, хотя, как и большинство немцев, слишком раскатисто напирал на звук «р», словно именно с этим звуком у него были какие-то свои счеты.
– Вы путешествуете одни на этом корабле, не так ли? – вежливо спросил он.
– Одни, совсем одни… – закатывая глаза, жалобно вздохнула Джина.
– Прекрати! – попыталась одернуть ее Даниэла.
– Я тоже один, – сказал немец. – Меня зовут Ханс. Ханс Лютман.
– Я – Джина, – сказала Джина. – А мою подругу зовут Даниэла.
– Вы из Мексики, не так ли?
– Да, из столицы.
– Мексика – прекрасная страна! – заявил немец. – Я был там десять лет назад совсем молодым.
– Ну, в то время мы с Даниэлой были еще в пеленках! – засмеялась Джина.
Немец, видимо, решив, что вступительная часть знакомства закончена, перешел к комплиментам, на которые оказался мастер. Говорил он медленно, но от этого употребляемые им эпитеты приобретали какой-то особый вес – к ним словно возвращалась их первоначальная ценность.
– Никогда не думал, что в Мексике такие красивые женщины… – сообщил немец.
– Есть ничего девушки… – согласилась Джина. – Нас-то, конечно, отливали по особому заказу.
– Джина любит пошутить, – объяснила Даниэла. – Вы, должно быть, уже поняли…
– Она права, – сказал Ханс. – Вы – красивые. Очень красивые.
– И секси, секси, секси! – добавила Джина.
– Надеюсь, мы часто будем встречаться во время этого круиза, – невозмутимо продолжал немец. – Никогда не думал, что это путешествие окажется… как бы это сказать… с сюрпризами!
– Как «ящик Пандоры», – уточнила Джина.
– Джина!!! – Даниэла строго взглянула на подругу.
Ханс еще некоторое время посидел с ними. Он пытался вытащить их на дискотеку или в казино, но и Джина, и Даниэла заявили, что смертельно устали и вынуждены отказаться. Видя, как огорчился немец, Джина утешила его:
– Еще будет время, Ханс. Об этом не беспокойтесь.
– Я хочу, чтобы вы знали, Джина, – заявил немец. – Я восхищен вашей красотой.
– Сразу видно мужчину со вкусом, – благодарно кивнула Джина.
– Вам тоже… – немец обернулся к Даниэле. – Вам тоже не о чем просить природу. Вы – прекрасны!
– Большое спасибо, – Даниэла церемонно склонила голову. – Благодарю за комплимент. Надеюсь, мы еще увидимся…
– Завтра в бассейне, если это возможно, – сказал немец. – Сегодня я вас там не видел.
– Завтра увидите, – пообещала Джина. – Нашим бикини пора на солнышко!
– Вы обе будете прекрасны в бикини.
– Спасибо, Ханс. Нам пора.
Даниэла и Джина поднялись. Ханс тоже встал и, сказав, что очень рад был с ними познакомиться, поцеловал Джине руку. По пути к лифту Даниэла ругала подругу за безудержное кокетство.
– Но ведь он такой красивый, – оправдывалась Джина. – И такой галантный…
– Все равно, ты вела себя неправильно.
– Почему это? Мы, женщины, от природы кокетливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144