– Неправда! – захныкала Моника. – Даниэла будет любить меня, и мы с ней вдвоем будем ухаживать за малышом.
– До чего ж ты глупа! Ты что, поверила в эти сказки? Как только у Даниэлы родится ребенок, она даст тебе от ворот поворот, вот увидишь! Ты же не ее дочка! А ее сынку все и достанется, – снисходительно глядя на Монику, произнесла Летисия.
Когда Даниэла приехала домой с работы, она, к своему удивлению, не увидела в саду Монику. Даниэла спросила Марию, где Моника.
– У себя в комнате, – ответила Мария и добавила: – Не знаю, что с ней случилось, только она отказалась ужинать и не захотела разговаривать.
Встревоженная Даниэла поднялась в комнату Моники:
– Ты можешь сказать, что случилось?
– А зачем?
– Мы же с тобой подруги и должны делиться, – Даниэла присела рядом с Моникой. – Ты что, расстроилась из-за того, что я жду ребенка.
– Да, – Моника всхлипнула. – Я не хочу, чтобы у меня был братик.
Лицо Даниэлы скривилось словно от боли.
Глава 40
Вспомнив народную мудрость, гласящую о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, Долорес решила перед объяснением с сыном как следует накормить его.
– Как ты думаешь, если я ему сделаю бифштекс с картофелем фри? – спросила она у невестки.
– Отличная мысль, – заверила ее Ракель.
Но Мануэль вернулся домой неожиданно рано. Поздоровавшись с матерью, он подошел к Ракель.
– Как у нас дела? – спросил он, ласково дотронувшись до округлившегося живота жены.
– Хорошо, – ответила она, с благодарностью взглянув на мужа.
Долорес засуетилась, разыскивая тапочки сына. Она помнила, что с утра поставила их на место, но теперь их там не было.
– Не ищи, мама, я не надену тапочки, – сказал Мануэль.
Тапочки сына красовались на ногах Ракель.
– Это чтобы малыш привыкал к своему папе, – объяснила она.
Долорес наклонилась к уху невестки и спросила:
– Как ты считаешь, ему надо сказать о свадьбе.
– Конечно.
– Что вы там шепчетесь? – спросил Мануэль и, перехватив заговорщический взгляд матери, решил, что речь идет об очередной покупке.
– Если вы что-то хотите у меня попросить, я сразу говорю вам «нет».
– Так ты говоришь «нет»? – завелась Долорес. Она поняла, что весь ее план летит к черту, но уже не могла остановиться. – Мы только хотели сказать тебе, что два месяца назад я вышла замуж за Хустино. Тайно. Так что теперь я – Долорес де Агилар.
Мануэль растерянно смотрел на женщин.
– Ерунда какая-то! Как ты могла? А ты почему от меня скрывала? – обратился он к жене.
– Я сама ничего не знала. Долорес мне только что рассказала.
– Ах, ты ничего не знала? И ты думаешь, я этому поверю?
– Из-за чего такой сыр-бор? – перешла в атаку Долорес. – Я рассказала это потому, что хочу, чтобы ты и Ракель присутствовали на моем венчании в церкви.
– Каком еще венчании? – не мог прийти в себя Мануэль.
– Я пойду, обязательно пойду, – заверила Ракель.
– Я собираюсь венчаться в церкви. И если хочешь, приходи, а нет, так нет. Вот и все, – заключила Долорес и, воспользовавшись замешательством сына, выскользнула из дома.
Ракель встала на защиту Долорес:
– Она и Хустино любят друг друга.
– Ты ее не оправдывай. Она не должна была скрывать это от меня. Слушай, а это не розыгрыш?
– Меня удивляет, как плохо ты знаешь собственную мать. Она обожает всякие тайны. Уверяю тебя, Долорес действительно вышла замуж. Это совершенно точно.
– Как же так? Нет, не могу поверить. Значит, Хустино теперь мой отчим?
Хустино с нежностью смотрел на Долорес. Поздняя любовь преобразила его жизнь, и он готов был отстаивать ее перед всем миром.
– Я сам поговорю с Мануэлем. Он должен нас понять.
– Нет, дорогой, не надо. Пока не надо. Дай ему время привыкнуть.
– Ты что, боишься его?
– Еще чего не хватало! Просто всему свое время. Кстати, мне уже пора идти, – заторопилась Долорес.
– Побудь еще немного со мной, – попросил Хустино.
– Ты становишься большим эгоистом. Впрочем, как все мужчины. До сих пор я тебе во всем потакала, но теперь начну заворачивать гайки.
– Только не заворачивай их очень сильно. А то мне будет больно, – улыбнулся Хустино. – Неужели ты не можешь остаться?
– Нет, я должна идти. Я нужна Ракель. Это из-за будущего внука, понимаешь? Ну, поцелуй меня и до завтра, родной.
– Я не хочу, чтобы у меня был братик. Не хочу, чтобы у тебя и папы был ребенок. Вы тогда будете заботиться только о нем. А я стану вам не нужна. Летисия говорит, что ты будешь только для него стараться, а от меня захочешь отделаться, – Моника готова была расплакаться от жалости к самой себе.
– Мы с Марией так и думали, что здесь не обошлось без Летисии. Почему ты веришь всему, что она тебе говорит? – возмутилась Даниэла. – Никто не собирается от тебя отделываться. Ты всегда будешь нам нужна. Я думала, что мы – одна семья и любим друг друга. Но теперь я вижу, что тебе важнее, что скажет Летисия. Ты меня очень огорчила, Моника, – сказала Даниэла и вышла из комнаты Моники.
Увидев расстроенное лицо жены, Хуан Антонио спросил:
– Почему ты не хочешь, чтобы я поговорил с Моникой?
– Мы с Марией уже пытались ее переубедить.
– Но это не одно и то же. Я все-таки ее отец.
– Нет, нет, Хуан Антонио. Сейчас не стоит говорить с ней. Со временем она сама поймет, что была неправа. Конечно, вначале мне было обидно, но потом я поняла, что она просто ревнует.
– Спасибо тебе, Даниэла. Ты так терпелива к ней.
– Я люблю ее, Хуан Антонио, и хочу стать для нее второй мамой, – Даниэла ласково улыбнулась мужу и, помедлив, добавила: – Знаешь, я хочу, чтобы ты присутствовал при рождении нашего ребенка.
Хуан Антонио имел очень смутное представление о родах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144