– Я не хочу, чтобы моя квартира превратилась в прачечную, – все также холодно уронил Херардо.
– Я же хотела помочь, не сердитесь, – кротко ответила Аманда.
– Знаете, сеньора, мы должны еще поговорить о вашем здоровье, – сказал Херардо, стараясь не смотреть на Аманду.
– Спасибо, мне уже лучше. И все благодаря вашей заботе. Я никогда не перестану благославлять вас за это, – заискивающим тоном проговорила Аманда, не понимая, куда дует ветер.
– Вот и хорошо! Тогда… сегодня же вы можете вернуться к себе домой, не так ли?
– Что вы сказали? – опешила Аманда. У нее потемнело в глазах.
– Я сказал, что вам больше нет смысла оставаться у нас, сеньора. Каролина сможет навещать вас по утрам, когда Лало в школе.
– Херардо, миленький, я… – взмолилась Аманда.
– Послушайте, нам незачем больше тесниться, – перебил ее Херардо. – А вам будет лучше у себя дома. Так что соберите ваши вещи, и сегодня же мы отвезем вас домой.
Аманда отвернулась, ее плечи опустились и начали вздрагивать.
– Да, конечно же, вы правы, – проговорила она, стараясь подавить дрожь в голосе. – Хотя я вам и нужна, но в этом доме для меня нет места. Что поделаешь?
Херардо стало жаль ее.
– Я вас прошу, сеньора, не плачьте! Вы с самого начала знали, что пробудете у нас несколько дней.
Послышался скрип открываемой двери и в гостиную, завешанную мокрым бельем, вошла Каролина с детьми. Она сразу почувствовала неладное и с недоумением разглядывала мужа и мать.
– Привет! Мы пришли, – радостно объявил Лало.
– Здравствуй, сын! – отозвался Херардо.
Донья Аманда бросила косой взгляд на зятя:
– И белье тут ни при чем. Я сейчас его сниму… И пойду собирать вещи.
– Почему, бабушка? – спросил Лало, с тревогой глядя на нее.
– Твоя мама возвращается к себе домой, – сказал Херардо, обращаясь к Каролине.
– Твой муж меня выставляет, – поправила его Аманда, вытирая слезы. – А где командует капитан, там не командует матрос.
– Прошу вас, донья Аманда, я вас не выставляю. Просто я сказал, что раз вы чувствуете себя хорошо, то можете вернуться к себе домой, – Херардо явно чувствовал себя не в своей тарелке. – И вам, и детям будет удобнее.
– Да, я знаю, – кивнула Аманда и посмотрела ему в глаза. – Я вообще не должна была приезжать сюда. Вы хотите жить отдельно… Ясно, как божий день…
– Мама, я буду приезжать к тебе каждый день, – заверила ее Каролина.
– Конечно, если у тебя будет время. Я тебе всегда рада… А если не сможешь, что ж? У тебя есть твои обязанности, я понимаю, – сказала Аманда и, вздохнув, добавила: – Пойду, соберу вещи.
– Прости меня, Каролина, – сказал Херардо, когда донья Аманда скрылась в детской.
– Все правильно, Херардо, – улыбнулась ему Каролина. – Ты все правильно сделал. Так оно и должно быть.
Доктор Карранса заглянул в палату Даниэлы.
– Ну, все в порядке! Вы можете идти домой, – сказал он, довольно улыбаясь.
Даниэла стояла у кровати рядом с Хуаном Антонио и даже уже успела переодеться в строгий темно-синий костюм.
– Да, доктор, спасибо, – Даниэла немного помедлила и сказала: – Вас, должно, быть, удивит то, что я скажу, но я не хочу уходить. Я хотела бы остаться здесь, чтобы быть рядом с моим ребенком.
– Вы можете приходить к нему каждый день. А через две недели он будет дома, – рассеянно сказал врач.
– Наберись терпения, – поддержал его Хуан Антонио.
– С ним правда все в порядке? – спросила Даниэла. – Если бы вы знали, как я волнуюсь.
– Вы каждый день задаете мне этот вопрос, – улыбнулся врач. – Пока все идет нормально. Конечно было бы лучше, если бы он родился вовремя.
– Раньше, чем уйти отсюда, зайдем посмотреть на нашего маленького, – попросила Даниэла.
– Могла бы этого и не говорить. Я и сам не могу на него наглядеться, – ответил Хуан Антонио.
Они вышли из палаты и направились по коридору в отделение для недоношенных. По дороге Хуан Антонио заговорил о Монике, но Даниэла ответила весьма холодно:
– Я благодарна ей за открытки, которые она мне прислала в больницу. Надеюсь, она писала их от всего сердца, а не под твоим давлением.
– Она еще ребенок! Ты не должна к ней так относиться, – нахмурился Хуан Антонио.
– В глубине души я ужасно суеверна. Моника столько раз мне повторяла, что не хочет, чтобы у нас родился ребенок… Еще немного и так бы и было. Я очень нервничаю. И не успокоюсь, пока наш сын не будет с нами, у нас дома. Постарайся меня понять.
Дома Даниэлу и Хуана Антонио встретили Джина, Фелипе, Мария и Дора.
– Моника уже дома? – поинтересовался Хуан Антонио.
– Нет, сеньор, еще рано, она не вернулась из школы, – ответила Мария и, обернувшись к Даниэле, сказала: – Ох, сеньора, все это время бедная девочка проплакала из-за вас и малютки. Она так раскаивается в том, что плохо вела себя.
– И сколько же продлится ее раскаяние? Два дня? До тех пор пока ее подруге Летисии не стукнет опять что-нибудь в голову? И все начнется сначала, – Даниэла резко повернулась, и у нее закружилась голова, она зашаталась. Хуан Антонио усадил ее в кресло. – Я посижу немного в гостиной, прежде чем подняться к себе.
Фелипе галантно поцеловал руку Даниэлы:
– Смотрите, наша больная выглядит чудесно!
– Я тебе не прощу, что ты ни разу не приехал ко мне в больницу, – Даниэла шутливо потрепала его по волосам.
– Я был в курсе всех твоих дел. К тому же… посылал тебе моего представителя, – Фелипе кивнул на Джину.
– Да, мы, женщины, должны быть сильными и здоровыми. А всякие там аварии и болезни нам устраивают мужчины, – усмехнулась Джина.
– Ты все такая же, Джина, – рассмеялась Даниэла, но тут же сморщилась от боли. – Не смеши меня, Джина, а то у меня разойдутся швы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144