«Чтобы рабочие могли победить, их должна воодушевить одна воля».
Сталин, будучи, конечно же, неординарной личностью и талантливым организатором, не был, впрочем, обладателем необходимых личностно-волевых и нравственно-интеллектуальных качеств, достаточных для того, чтобы взять на себя всю полноту ответственности за организующую деятельность столь внушительной государственно-бюрократической машины, какая была сформирована для управления технологически сложным советским хозяйством. По этой причине «Великий вождь всех народов» предпочёл создать себе вождистский авторитет через культ личности и ложную сакрализацию индивидуальных качеств. Недостаточность же у государственного лидера такого масштаба реальных личностных достоинств, необходимых для оптимального и ответственного руководства огромным плановым хозяйством, вынужденно восполнялось бюрократическим произволом и широкомасштабным злоупотреблением властью, не оставляющим рабочим ни малейшей возможности одержать ту «победу», о которой писал марксист И.В. Сталин.
Призывы к борьбе с бюрократизмом в «советской» стране не имели никакого общественного значения, поскольку с позиции одних бюрократических ведомств могли в одно и то же время быть направлены как против произвола, так и против формализма других ведомств. Бюрократический произвол стал необходимой нормой социалистического государства. Более того, И.В. Сталин намеренно инициировал произвол обезличенной партийной, государственной и экономической бюрократии, часто опираясь для этого на произвол столь же обезличенного карательного ведомства.
Тому, что в теории марксизма исследование проблемы бюрократизма, в том виде, как её представлял М. Вебер, своего развития не имело, способствовал, конечно же, и сам Вебер. Веберовская позиция воспринималась марксистами примерно так же как, например, взгляды философа-младогегельянца Бруно Бауэра, считавшего движущей силой истории самосознание «критических личностей». В известной критике Бруно Бауэра В.И. Лениным поэтому вполне возможна переадресация: «Открытое г-ном Бруно (читай М. Вебером - А. Л.) отношение на самом деле есть не что иное, как критически-карикатурное завершение гегелевского понимания истории, которое, в свою очередь, есть не что иное, как спекулятивное выражение христианско-германской догмы о противоположности духа и материи, бога и мира. В пределах истории, в пределах самого человечества этой противоположности придаётся то выражение, что немногие избранные индивидуумы, в качестве активного духа, противостоят остальному человечеству как неодухотворенной массе, как материи».
Рассматривая бюрократию в иной перспективе, нежели К. Маркс (не как специфический привилегированный социальный слой, а как способ организации, тесно переплетённый, в частности, с капиталистической рациональностью), М. Вебер оставлял без внимания проблему взаимодействия административной и политической составляющих бюрократии. В рассуждениях об оптимальном режиме такого взаимодействия у Вебера не было логики. Вместо логики он использовал понятие «харизма», не допускающее никакого содержательного истолкования. Так что в принципе нет ничего удивительного в том, что мистическому и неопределённому понятию «харизма» большевистские теоретики предпочли обыденное и предельно ясное для них понятие «очередь».
Сегодня, по справедливому замечанию Ю. Хабермаса, «мы можем различить власть, рождающуюся в процессе коммуникации, и административно применяемую власть», и главным средством борьбы с бюрократизмом, по всей видимости, должна стать оптимальная координация действий этих властей. Для того чтобы процесс глобальной бюрократизации общества находился в руках бюрократии, максимально приближенной к «идеальному типу», роли, выполняемые административными и совещательными органами всякой производственной корпорации не должны растворяться в технократической массовке, способной лишь к шаблонным действиям.
2.3 Оптимизация взаимодействия представительных и административных органов корпорации
Оптимизация взаимодействия административной власти и власти представительных органов в границах, заданных структурой производственной корпорации (открытого акционерного общества), предполагает разработку механизма, который бы обеспечивал преемственную компетентность членов совета директоров и прочих представителей высшего корпоративного руководства через осуществление экспертного контроля за их ущербными действиями (бездействием) со стороны акционеров. Эффективность контроля акционеров за действиями распорядителей акционерного капитала существенно повысится, если совместить в одном лице работника и акционера. Работник-акционер должен стать для распорядителей акционерного капитала главным контролёром, выступающим от лица всех акционеров, ведь его интересы, в отличие от интересов представителя любой другой социальной группы, охватывают все уровни социальной ответственности. Основной деталью искомого механизма, обеспечивающего преемственную компетентность высшего корпоративного руководства, должна стать новая технология доверительного управления консолидированным пакетом принадлежащих работникам акций. Её возможный вариант схематично представлен на рисунке 1.
Схематично представленный вариант оптимального сочетания представительных и административных функций корпоративной бюрократии является своеобразной моделью головного мозга человека, и отражает так называемый гомеостатический подход, развивающийся в последнее время в нейрокибернетике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92