Для поддержания процесса развития таких мутаций и их селекции нужно не только поощрять стремление работников с предпринимательскими наклонностями к выходу за границы централизованных отношений, складывающихся в крупных предпринимательских корпорациях акционерного типа. Важно также, чтобы для индивидуальных предпринимателей была всегда открыта возможность беспрепятственного, безущербного возвращения в границы акционерных корпораций. Такая возможность может обеспечиваться как централизованным решением высшего руководства той или иной действующей корпорации, так и свободными фондовыми рынками, полноценная работа которых содержит в себе абсолютно все элементы свободы, включая элементы финансово-биржевых спекуляций. Образно говоря, свободно «поплавав» в открытом океане рынка (с его «штормами», «флибустьерами» и прочими превратностями судьбы), частно-индивидуальные фирмы должны иметь возможность вернуться в централизованную акционерную «гавань» двумя альтернативными путями - либо включив свои активы в активы какой-то уже существующей корпорации, получив за это от её руководства достойную материальную компенсацию, либо заявив о себе как о новой конкурентоспособной корпорации через первичное публичное размещение акций на фондовом рынке.
Нацеленность индивида на обособление - это та его поведенческая доминанта, которая, в своём развитии, обусловливает и определяет развитие всего человечества. «Человек тем больше человек, чем он больше отдельный человек. Только осознавая свою ограниченность, своё далеко не всемогущество, свою далеко не «всечеловечность», мы вычленяем себя из аморфной общности. Как эту общность ни называй: человечество, родина, семья. Принадлежа общности, мы ощущаем её животное тепло, и нам легко и логично огрызаться на тех, кто принадлежит другой общности. Когда мы ощущаем себя одинокими, отдельными, мы ищем тепла в другом. Мы признаём существование другого, потому что он нам нужен. В общности же нет общения».
Человечество не может расширять границы своего разумного представления о мире без всемерной поддержки склонности каждого индивида к обособлению. Такая склонность - основа развития человеческой цивилизации. Вместе с тем, расширение цивилизационных границ невозможно без поддержки склонности индивида к общению с миром - склонности, испытываемой индивидом столь же сильно. Взаимовлияние этих двух взаимоисключающих ценностно-поведенческих доминант фиксирует диалектический закон единства общения и обособления - наиболее общий социологический закон развития личности в обществе, на который опирались в своих исследованиях классики марксизма-ленинизма. Закономерное двойственное стремление сохранить свою уникальную индивидуальность и в то же время влиться в общий поток универсальной социальности даёт индивиду возможность неуклонно подниматься по ступеням познания в диалектической триаде «Единичное - Особенное - Всеобщее» (суть которой, по словам Гегеля, сводится к тому, что «некий субъект как единичное смыкается с неким всеобщим определением посредством некоего качества»).
Если бы Портер использовал в своих рассуждениях о корпоративном секторе японской экономики гегелевскую триаду, место «особенного» он бы наверняка отвёл свободной конкуренции, выставив её за стратегически наилучшее «качество», смыкающее каждого конкретного производителя с потребностями мирового потребителя. Портер, скорее всего, утверждал бы, что именно свободная, основанная на праве частной собственности, конкуренция наилучшим образом «обеспечивает центральной индивидуальности соотношение с собой и стремление к некоторому абсолютному средоточию». Схожим образом мыслил и Гегель, когда говорил об «особенном» как об опосредствованной трудом системе потребностей (das System der Bed?rfnisse), покоящейся на господстве частной собственности и всеобщем формальном равенстве людей. По сравнению с общей собственностью, частную собственность Гегель однозначно считал «более разумным моментом». Критикуя идею лишения индивида частной собственности, Гегель писал: «Представление о благочестивом или дружеском и даже насильственном братстве людей, в котором существует общность имущества и устранен принцип частной собственности, может легко показаться приемлемым умонастроению, которому чуждо понимание природы свободы духа и права и постижение их в их определённых моментах. Что же касается моральной или религиозной стороны, то Эпикур отсоветовал своим друзьям, намеревавшимся создать подобный союз на основе общности имущества, именно по той причине, что это доказывает отсутствие взаимного доверия, а те, кто не доверяет друг другу, не могут быть друзьями».
Однако в системе частнособственнических отношений для Гегеля важным является ещё и «опосредование, заключающееся в том, что я обладаю собственностью уже не только посредством вещи и моей субъективной воли, а также посредством другой воли и, следовательно, в некоей общей воле». Это опосредование составляет сферу договора. «В договоре я обладаю собственностью - посредством общей воли; именно интерес разума состоит в том, чтобы субъективная воля стала более всеобщей и возвысилась до этого осуществления. Следовательно, определение этой воли в договоре остаётся, но в общности с некоей другой волей. Напротив, всеобщая воля выступает здесь ещё только в форме и образе общности».
Первичной общностью, связывающей волю с некоей другой волей, является, по Гегелю, семья. Впервые «индивид снял здесь свою непокорную личность и находится вместе со своим сознанием внутри некоего целого».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92