Старые часы исчезают, новые занимают их место. Она знала и это. Она взяла часы с полки, задумчиво подышала на стекло и собралась перевернуть их…— ПИСК.Она оглянулась. На полке перед ней торчал Смерть Крыс и предостерегающе качал пальцем.— Хорошо, хорошо, — сказала Сьюзан, возвращая часы на место.— ПИСК.— Нет. Я еще не все осмотрела.Сьюзан с поспешающей за ней крысой направилась к двери.Третья комната оказалась… ванной.Сьюзан смешалась. Вы ожидаете увидеть в подобном месте песочные часы. Черепно-костяной мотив кажется вам здесь вполне уместным. Но чего уж вы никак не ожидаете, так это белой фарфоровой ванны на возвышении, напоминающем трон, с огромными латунными кранами и с расплывчатыми голубыми буквами прямо над штуковиной, к которой крепилась цепочка слива: «С. Ч. Уборный и Сын, Моллимог стр., Анк-Морпорк».Не ожидаете вы обнаружить здесь и резиновую утку. Желтую.То же и мыло — подходящего цвета кости, оно выглядело так, как будто им никогда не пользовались. Был здесь и брусок оранжевого мыла, которым пользовались, несомненно, гораздо чаще. Запахом оно здорово напоминало ту едкую дрянь, которой мылись в школе.Ванная, несмотря на свои размеры, была вполне человеческой. Наличествовали и коричневые трещины вокруг сливного отверстия пятно под краном. Но все остальное было разработано той же самой личностью, не превзошедшей помывкологию так же, как она не поняла идею столовости. Она создала вешалку для полотенца, которой могла пользоваться на тренировках целая команда атлетов. Черные полотенца составляли с ней одно целое и были довольно твердыми. Кто бы ни пользовался ванной, явно предпочитал чрезвычайно изношенное бело-голубое полотенце с инициалами АРМПБШГБ, АМ.Здесь даже имелся унитаз, еще одно произведение туалетного искусства С. Ч. Уборного, с рельефным бордюром и голубыми цветочками на бачке. И опять, как в случае с полотенцем и мылом, он свидетельствовал, что это комнату построил кто-то, а затем пришел кто-то другой и добавил незначительные детали. Кто-то, лучше разбирающийся в санузлах, для начала. Кто-то понимающий, действительно понимающий, что полотенца должны быть мягкими и впитывать влагу, а от мыла должны быть пузыри. Вы не узнаете об этом, пока не увидите эти вещи воочию. Причем, лучше — несколько раз.Лысое полотенце свалилось с вешалки и совершило несколько скачков по полу, пока наконец не отлетело в сторону, открыв взорам Смерть Крыс.— ПИСК?— О, все в порядке. Куда ты хочешь чтобы я пошла?Крыса шмыгнула в дверь и скрылась в холле. Сьюзан проследовала за ней к следующей двери и повернула ручку.Перед ней предстала еще одна комната в комнате. Небольшой освещенный участок, окруженный темнотой, на котором располагались стол, несколько стульев, кухонный шкаф — и некто. Сидящая за столом скрюченная фигура. Настороженно прислушавшись, Сьюзан расслышала, как что-то кипит или жарится на плите.Старик шумно поедал свой ужин. Между взмахами вилки он разговаривал сам с собой с полным ртом. Это был образчик плохих манер.— Эт' не моя вина! брызги

Я был против этого с самого начала, но — о, нет — он пошел и возвращение со стола кусочка баллистической сосиски

начал все усложнять, я говорил ему, эт' не то же самое, что и не усложнять удар вилкой в неидентифицируемый жареный объект на столе

, о нет, это не его путь брызги, внезапный укол вилкой в воздух

один раз запутав все, как будешь распутывать, скажи на милость, мгновенное изготовление сэндвича из яйца и кетчупа

, но — о, нет…Сьюзан подошла к краю ковра. Старик не обратил на нее никакого внимания.Смерть Крыс вскарабкался по ножке стола и приземлился на ломтике поджаренного хлеба.— А, это ты!— ПИСК.Старик оглянулся по сторонам.— Где? Где?Сьюзан ступила на ковер. Старик вскочил так стремительно, что опрокинул стул.— Кто ты такая, черт возьми?— Не могли бы вы не направлять на меня эту острую грудинку?— Я задал тебе вопрос, девушка!— Я Сьюзан, — это прозвучало как-то неубедительно. — Герцогиня Стогелитская, — добавила она.Его сморщенное лицо сморщилось еще больше, пока он все это уразуметь.Затем он отвернулся и вскинул руки.— О да! — заорал он, обращаясь к комнате. — Это, конечно, проясняет дело!Он наставил палец на Смерть Крыс, который отклонился назад.— Ты, лживый маленький грызун! О, да! Я чую крысу!— ПИСК?Трясущийся палец вдруг замер. Старик резко обернулся.— Как ты ухитрилась пройти сквозь стену?— Прошу прощения? — сказала Сьюзан, отступая назад. — Я не заметила ни одной.— А это ты как назовешь тогда, Клатчским туманом, что ли? — он похлопал по воздуху. Гиппопотам памяти пошевелился…— Альберт, — предположила Сьюзан. — Правильно?Альберт треснул себя по лбу.— Все хуже и хуже! Что ты еще рассказал ей?— Он не рассказывал мне ничего за исключением ПИСК, и я не знаю, что это значит, — сказала Сьюзан. — И… послушай, здесь нет никаких стен, здесь только…Альберт выдвинул ящик стола.— Присмотрись, — едко сказал он. — Молоток, правильно? Гвоздь, так? Смотри.Он вколотил гвоздь в воздух на высоте около пяти футов на краю выложенного плиткой пространства. Гвоздь остался торчать.— Стена, — сказал Альберт.Сьюзан опасливо протянула руку и потрогала гвоздь. Ощущение было как от статического электричества.— Ну, а для меня она не является стеной, — заявила она.— ПИСК!Альберт швырнул молоток на столА он довольно рослый, заметила Сьюзан. Он был высок, но ходил ссутилившись — такая манера ассоциируется с лаборантами.— Я сдаюсь, — сказал Альберт, качая пальцем у Сьюзан перед носом. — Я ему говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет, а он все равно стал вмешиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97