Четыре аккорда прозвенели в воздухе. Бадди висел на заднем колесе, прямо над пропастью и раскачивался в такт восьмитоновому риффу, звучащему у него в душе.Не стариться. Не умирать. Вечно существовать в том раскаленном добела мгновении, когда визжит толпа и когда каждая нота — удар сердца. Языком пламени возносится в небеса. Ты никогда не станешь старше. Они никогда не скажут, что ты мертв. Дело сделано. Ты будешь величайшим музыкантом мира. Живи быстро. Умри молодым.Музыка сотрясала все его существо.Ноги Бадди медленно качнулись вперед и нащупали выступы на поверхности утеса. Он подтянулся, зажмурившись, и с усилием вскарабкался на колесо.Чья-то рука тронула его за плечо.— Нет!Его глаза раскрылись. Он повернул голову и посмотрел прямо в лицо Сьюзан, а затем вверх на телегу.— Что…— начал он невнятным от потрясения голосом. Он высвободил одну руку, неловко нащупал гитарный ремень и стянул его через голову. Струны взвыли, когда он схватил гитару за гриф и швырнул ее во тьму.Другая его рука соскользнула с обледеневшего колеса и он рухнул в ущелье.Белый росчерк в воздухе — и он тяжело приземлился на что-то бархатное и пахнущее конским потом. Сьюзан придержала его свободной рукой, направив Бинки вверх сквозь мокрый снег.Лошадь опустилась на дорогу и Бадди сполз в грязь. Чуть погодя он смог приподняться на локтях.— Ты?— Я, — ответила Сьюзан.Она обнажила косу. Блеснуло лезвие; снежинки, падающие на него, распадались напополам, не замедляя полета.— Ну что ж, надо бы разобраться с твоими друзьями.В воздухе возникло трение, как будто внимание мира наконец сфокусировалось. Смерть пригляделся к будущему.— О, ПРОКЛЯТЬЕ!Барахло начало разваливаться. Библиотекарь скрепил его на совесть, но трухлявое дерево и хрупкие кости не могли долго выдерживать такое напряжение. Перья и бусинки разлетались во все стороны и, дымя, опускались на дорогу. Колесо, соскочив со своей оси, покинуло компанию и поскакало по дороге, теряя спицы, когда агрегат почти на боку вписался в поворот. Однако это не играло никакой роли — что-то, похожее на душу, мерцало там, где отвалились составные части. Как если бы вы взяли блестящую машины и направили на нее свет так, что вся она засияла и пошла бликами, а затем убрали машину, оставив свет…Остались только лошадиный череп и заднее колесо, которое крутилось в вилке, сработанной из чистого света, и тлело.Хреновина с ревом обошла Достабля, отчего его лошадь сбросила седока в канаву и унеслась прочь.Смерть привык ездить с ветерком. Теоретически он и так был повсюду, поджидая каждого. Самый быстрый способ передвижения — сразу пребывать в пункте назначения. Он бы никогда не добился этого, двигаясь медленно. Окружающий пейзаж, как правило, виделся ему размытым; но никогда до сих пор он не оказывался в четырех дюймах от его колена на поворотах.Телега сползла еще немного; теперь уже и Клиф смотрел прямо во тьму.Что-то коснулось его плеча.— ХВАТАЙСЯ ЗА НЕЕ. НО НЕ ПРИКАСАЙСЯ К ЛЕЗВИЮ.Бадди наклонился вперед.— Глод, если ты бросишь сумку, я…— Даже и не думай об этом.— Глод, в саване нет карманов.— Значит, ты выбрал плохого портного.Наконец Бадди ухитрился ухватить его за свободную ногу и потянул. Один за другим, цепляясь друг за друга, Банда извлекла себя из пропасти на дорогу. И повернулась лицом к Сьюзан.— Белая лошадь, — сказал Асфальт. — Черный плащ. Коса. Хмм…— Ты тоже можешь видеть ее? — спросил Бадди.— Я надеюсь, мы не будем об этом жалеть, — заметил Клиф.Сьюзан извлекла жизнеизмеритель и критически осмотрела его.— Я полагаю, мы уже не успеем расторгнуть кое-какую сделку? — спросил Глод.— Я просто выясняю, мертв ты уже или нет, — объяснила Сьюзан.— Я думаю, жив, — сказал Глод.— Держись за эту мысль.Скрежет заставил их обернуться. Телега съехала вперед и рухнула в ущелье. Сперва она с грохотом налетела на скалу, торчащую на полпути вниз, а затем, с гораздо более удаленным треском, обрушилась на каменистое дно. Оранжевые языки пламени со звуком «уумпф» взметнулись вверх, когда вспыхнуло масло в фонарях. Колесо, оставляя горящий след, покатилось прочь от груды обломков.— Мы должны были быть там, — сказал Клиф.— А тебе не кажется, что нам лучше теперь свалить? — спросил Глод.— Угу, — ответил Клиф. — Раз уж мы не погибли под горящими обломками.— Ну да, но она выглядит чересчур… потусторонне…— По мне так прекрасно. В любой день возьму потустороннее в хорошо прожаренном виде.За их спиной Бадди повернулся к Сьюзан.— Я… разобралась с этим, — сказала она. — Музыка раскачивала историю, мне кажется. Она чужая в нашей истории. Можешь припомнить, где ты ее нашел?Бадди вытаращился на нее. Будучи только-только спасенным от смерти привлекательной девушкой на белой лошади, вы не слишком готовы к расспросам о покупках.— В лавке в Анк-Морпорке, — сказал Клиф.— В таинственной древней лавке?— Таинственной, как все прочие. Там…— Вы возвращались туда? Нашли ее на том же месте?— Да, ответил Клиф.— Нет, — ответил Глод.— Куча любопытных товаров, которые хочется заполучить, чтобы хорошенько разобраться в них?— Да! — ответили Клиф и Глод хором.— А, — сказала Сьюзан. — Лавка этого сорта.— Я знал, что ее там не было, — заявил Глод. — Разве я не говорил, что ее там не было? Я сказал: ее там не было. Я сказал, что она сверхъестественная.— Я думал, это значит — длинная, — заметил Асфальт.Клиф раскрыл ладонь.— Снег перестал, — сообщил он.— Я выкинул эту штуковину в ущелье, — сказал Бадди. — Я… мне она больше не нужна. Она, должно быть, разлетелась в щепки.— Нет, — сказала Сьюзан. — Это не то, что можно…— Облака… они стали какие-то сверхъестественные, — сказал Глод, глядя вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97