Они были свидетелями активности, возбуждения, познали всю полноту страстей человеческих. И вот от всего этого не осталось ничего, кроме неотчетливого запашка.Маленький тролль бросил сумку с камнями на пол и снес горлышки двум бутылкам пива.Появился Клиф. Он дошел до середины комнаты и упал как подкошенный, обрушившись на доски пола всеми частями тела одновременно. Глод переступил через него и плюхнулся на бочку. Он посмотрел на пивные бутылки. Он снял шлем. Он наполнил его пивом. И упал лицом в шлем.Вошел Бадди и уселся в углу, прислонившись к стене.И наконец появился Достабль.— Ну, что я могу сказать? Что я могу сказать? — вопросил он.— Нас не спрашивай, — отозвался с пола Клиф. — Нам откуда знать?— Это было великолепно! — сказал Достабль. — Что с гномом? Он топится?Глод не глядя нащупал еще одну бутылку, отбил горлышко и вылил пиво себе на голову.— Мистер Достабль, — сказал Клиф.— Что?— Мы хотим поговорить. Мы, типа. Группа. Если вы не возражаете.Достабль посмотрел на всех музыкантов по очереди. Бадди рассматривал стену. Глод издавал булькающие звуки. Клиф не шевелясь лежал на полу.— Ладно, — наконец сказал он. И жизнерадостно продолжил:— Бадди! Бесплатное выступление… отличная идея. Я начну подготавливать его прямо сейчас, так что вы сможете дать его сразу же, как только вернетесь с гастролей. Именно! Что ж, мне надо…Он повернулся к выходу и угодил в объятия Клифа, который неожиданно блокировал дверь.— Гастроли? Какие еще гастроли?Достабль немного отступил.— О, всего несколько мест. Квирм, Псевдополис, Сто Лат… — он опять оглядел их всех. — Разве вы не хотите этого?— Мы поговорим об этом позже, — сказал Клиф. Он вытолкнул Достабля в дверь и захлопнул ее.Пиво капало с глодовой бороды.— Гастроли? Еще три вот таких ночи?— А что за проблема? — сказал Асфальт. — Отлично было! Все веселились. Вы лабали два часа! Я два часа выкидывал их со сцены! Я в жизни не чувствовал себя так… — он замолчал.— Вот именно, — сказал Клиф. — Штука в том, что я шел на сцену и садился на свое место, даже не зная, что мы будем делать, в следующий момент Бадди заиграл на своей… на этой своей штуке, еще через секунду я заиграл бам Бам ча ча БАМ бам. Я даже не знал, что я играю. Оно возникало у меня в голове и сразу шло в руки.— Точно, — сказал Глод. — Я тоже. Как будто я доставал из моего рога что-то такое, что я никогда в него не клал.— И мы не играли, — заявил Клиф. — Мы жили игрой.— Ты ведь сто лет в шоу-бизнесе, так? — спросил Глод Асфальта.— Ага. Всюду бывал, всякого повидал. Всех их знаю.— Видел когда-нибудь публику вроде этой?— Видал, как они кидались цветами и улыбались. В Оперном…— Ха! Цветами? Какая-то женщина бросила на сцену свои…свою одежду.— Точно! Прямо мне на голову попала!— Еще когда мисс Вава Вум исполняла свой Танец с Перьями в клубе Скунса на Пивоваренной, публика разнесла сцену как только она сбросила последнее перо.— И что, это было похоже на сегодняшний раз?— Нет, — согласился тролль. — Я хотел сказать, я никогда не видел публику такой… голодной, даже у мисс Вава Вум, а уж она заставила их пустить слюни, скажу я тебе! И конечно, никто не кидал на сцену белье. Обычно она сама кидала его в зал.— Есть еще кое-что, — сказал Клиф. — Здесь в комнате четыре человека, а говорят только трое.Бадди поднял голову.— Только музыка важна, — пробормотал он.— Это не музыка, — сказал Глод. — Музыка такого с людьми не делает. Она не заставляет их чувствовать себя так, как будто их через вальки пропустили. Я так вспотел, что могу теперь сменить жилетку в любой день, — он вытер нос. — И еще — я смотрел на всю эту публику и думал: их же здесь собралось побольше чем на десять долларов.Асфальт протянул ему клочок бумаги.— Нашел билет на полу, — сказал он.Глод прочел его.— Доллар пятьдесят? — сказал он. — Шестьсот человек по полтора доллара каждый? Это же… это же четыреста долларов!— Девятьсот, — сказал Бадди тем же ровным голосом. — Но деньги не имеют значения.— Деньги не имеют значения? Что ты городишь? Какой ты после этого музыкант!Некоторое время был слышен только приглушенный рокот зала.— Ты хочешь после всего этого вернуться в какой-нибудь подвал и играть перед полудюжиной человек? — спросил Бадди. — Кто был самым знаменитым горнистом, Глод?— Брат Чарнел, — мгновенно ответил гном, — Все знают. Он украл золотой алтарь из Храма Оффлера, выковал из него горн и играл волшебную музыку до тех пор, пока боги не изловили его и не засунули его горн в…— Правильно, — сказал Бадди. — Но если ты сейчас вернешься в зал и спросишь, кто самый великий горнист в мире, как ты думаешь — вспомнят они какого-то маленького рецидивиста или они заорут: Глод сын Глода?— Они… — Глод смешался.— Правильно, — повторил Бадди. — Музыкант должен быть знаменитым. Ты уже не сможешь остановиться. Мы не сможем остановиться.Глод ткнул пальцем в гитару.— Это все вот эта штука! — заявил он. — Она очень опасна!— Я могу ей управлять!— Да, но до чего она нас доведет!— Важно не то, чем вы кончите, — сказал Бадди. — Важно, как вы до этого дойдете.— По мне, так сказано слишком по-эльфийски…Дверь опять открылась.— Эээ… — сказал Достабль. — Ребята, если вы сейчас не выйдете и не сыграете еще, то мы окажемся в глубоком коричневом…— Не могу играть, — заявил Глод. — За недостатком денег кончилось дыхание.— Я ведь сказал — десять долларов, разве нет? — спросил Достабль.— Каждому, — сказал Клиф.Достабль, который предполагал, что выйдет отсюда, потеряв не менее сотни, замахал руками.— Вот ваша благодарность, да? — спросил он. — Хотите, чтоб я себя без ножа зарезал, да?— Мы тебе даже поможем, если хочешь, — предложил Клиф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97