Из башни раздались звуки перебранки, как будто там скандалили торговки рыбой. Сооружение заходило ходуном.— Что там еще такое? — спросил аббат.— Враг делит сокровища, — усмехнулся сэр Ги. — Но будьте бдительны!Мэт и аббат взглянули, куда он указывал, и увидели внизу подкрепление, бегущее к нижней двери башни.— Макс! — позвал Мэт.И демон повис перед ним в воздухе.— Я здесь, маг!— Подай энтропию в эту ловушку!Мэт кивнул на башню.— Сию секунду, — хихикнул демон и скрылся.— Что это за заклинание? — поинтересовался аббат.— Смотрите сами! — У Мэта заблестели глаза. Башня издала долгий предупредительный стон. Затем все сооружение с грохотом развалилось, и все его стропила и балки рассыпались в прах.— Труха, — доложил Мэт аббату. — Мы просто ускорили процесс.Груда древесной трухи высотой в десять футов лежала у ворот, а в ней копошились вражеские солдаты.— Кипяток! — приказал аббат. — Смойте эту грязь!Двое рыцарей втащили на стену котел в сто галлонов. Кипяток полился вниз на груду трухи. Раздались ужасные крики, часть солдат осталась лежать в грязи, часть попыталась спастись, но, пробежав футов десять, они тоже попадали на землю.— Лучники! — крикнул аббат.И стрелы полетели в упавших, превращая их в подушечки для иголок, а аббат тем временем занялся отпущением грехов.— Ужасный конец, — пробормотал он, — но не могли же мы оставить их лежать у наших ворот. Да, и вдобавок многие спаслись.Последние несколько воинов в золотых доспехах вернулись в свой стан. И тут тоже началась потасовка: пехотинцы, равно как и рыцари, вырывали друг у друга золотые доспехи, мечи и копья.— Им понадобится некоторое время, чтобы восстановить порядок. — Аббат откинулся назад и снял шлем, чтобы отереть пот с лица. — Мы можем передохнуть, я думаю. Брат Томас! Который час?— Четыре, господин аббат, — отвечал монах в бурой рясе.— Еще час до рассвета. — Аббат снова надел свой шлем. — Будьте готовы, добрые рыцари! Долго отдыхать нам не придется!Но время тянулось — десять минут, потом пятнадцать.Мэт кусал губы. Врагу оставалось всего лишь сорок пять минут. С чем они там возятся, на что тратят драгоценное для них время?И ответ появился — в какой-нибудь сотне футов от стены. Несколько уменьшенное расстоянием, женское тело излучало сияние в темноте, и каждый его изгиб был виден с необыкновенной четкостью еще и потому, что женщина была нагая.Потеряв дар речи, защитники крепости уставились на нее.Ее лица Мэт не мог хорошенько разглядеть, но тело было самым сладострастным из всех, что ему доводилось видеть, оно откровенно говорило о тайном, почти невыносимом наслаждении. Женщина стояла вполоборота к монастырю, глядела куда-то вдаль, а ее длинные черные волосы струились по плечам.Наконец рыцари-монахи отвели от нее глаза, крепко сомкнули веки, склонили головы над сложенными ладонями и зашептали молитвы, как будто состязались, кто первым отслужит службу.— Всевышний Боже! — Рыцарь с черной бородой, стоящий подле Мета, задрожал всем телом. — Это Энэстейз, та, которую я соблазнил, а она наложила на себя руки. Я пришел сюда замаливать свой грех. Господи, что я натворил, я послал ее в пасть ада!— Это вовсе не твоя подружка, — прикрикнул на него аббат, тряся его за плечо. — Это призрак из ада. Или наваждение, принявшее вид той, которую ты знал. Прочь, прочь отсюда. Ступай в часовню! Молись! Против такого врага тебе не устоять!Пошатываясь, рыцарь пошел вслед за аббатом к лестнице.— Пресвятая Дева! — вскричал юный рыцарь справа от Мэта. — Всевышний Боже! Спасите меня! — Он был сам не свой.— Очнись! — Сэр Ги хлопнул его по плечу. — Ты что, девственником пришел в монастырь? Соблюдай же достоинство! Оно придаст тебе силы в такой войне, как эта. А ну-ка закрой глаза и стань на молитву. Нет ничего ближе к Небесам, чем настоящая женщина. И ничего дальше от них, чем эта призрачная дива!«Дивы», следовало бы сказать, потому что они размножились и дефилировали вдоль стены, как на параде.Юный рыцарь закрыл глаза рукой и принялся молиться.— Крепись! — Аббат взял его за плечо. — Каждый преодоленный соблазн прибавляет сил, чтобы устоять перед следующим.Мэт обозрел новое поле боя. Часть рыцарей толпились у спуска на лестницу, и в толчее жертв оказалось больше, чем в атаке. Но подавляющая часть рыцарей Монкера стояла неподвижно, с остановившимся взглядом. Их губы беззвучно шевелились в молитве, тетивы луков были натянуты, мечи наполовину вынуты из ножен. Они ждали нападения в полной боевой готовности. Совсем по-иному вели себя гости монастыря.— Ради всего святого! — задыхаясь, проговорил вассал одного из баронов. — Вы только поглядите на нее! Я такой красоты в жизни не видывал. Пойдемте, пойдемте к ним!— Стой! — Рыцарь Монкера как в железных тисках зажал его руку. — Это только наваждение, греза.— Так дайте же мне умереть в грезах! — возразил вассал.А кто-то из пехотинцев подхватил:— Не могу больше! Эти губы, эти груди, эти ляжки! Все такое ядреное!— Возьми хоть одну! — хрипло крикнул другой пехотинец, бросаясь к лестнице.Рыцари Монкера бросились, чтобы удержать его. Вдоль всей стены звучали дикие крики: целая сотня добровольцев желала последовать пагубному примеру. Зазвенела сталь.— Пустите, пустите меня! — Пришлый рыцарь бился в руках рыцарей-монахов. — Я должен потрогать их! Мужчина во мне не простит до самой смерти, если я не спущусь к ним!— А смерть не простит тебе, что ты мужчина, — пробурчал рыцарь-монах. — Ты забыл, что до этих девиц сто футов пустого пространства?— Зато я умру в блаженстве!— И прямиком в ад. Ведь это адские призраки.— Мужичье!Одно-единственное слово перекрыло весь шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114