Но это не телефонный разговор, вы должны как можно скорее приехать. Всё настолько чудовищно и нелепо, что ваш папа не станет меня даже слушать.
- Погодите, вы меня совсем сбили с толку. Как я могу куда-то поехать, если меня не пускают даже... впрочем, это я, кажется, вам уже говорила. Пускай папа съездит в больницу к Михал Михалычу и поговорит с ним.
- Им не позволят увидеться! С вашим папой сделают то же самое или ещё хуже!..
- Ой, мальчик, вы меня пугаете!
- Катя, приезжайте сюда как можно скорее; приезжайте с охраной или приезжайте тайком, если вас совсем не отпускают, но только скорее! Может случиться нечто ужасное, и это уже начинается: на месте генерала Потапова сидит опасный маньяк!
- Хорошо, хорошо, я приеду, говорите адрес.
За ужином Славик и Маринка, стараясь быть вежливыми, разговаривали с Татьяной Сергеевной, но только очень рассеянно и невпопад. А едва допив чай, прилипли к забору, вглядываясь в серую ночную пелену.
Вдруг дорога осветилась: несколько больших автомобилей свернули с шоссе и, переваливаясь на стоках и рытвинах, двинулись прямо на детей, все больше ослепляя их мощными фарами.
- Вот! Вот же они! - послышался голос Кати.
Двое охранников вышли из первой, двое из третьей машины, заняли позиции и начали зыркать по сторонам. А из средней вылез небольшого роста лысый упитанный мужчина. Катя схватила его за руку и подвела к забору.
- Знакомьтесь: Слава Подберёзкин, Маринка Корзинкина. А это Спартак Васильевич Баев, мой папа.
До глубокой ночи Славик и Маринка рассказывали губернатору всё, что знали. Обалдевшая от такого визита хозяйка тактично удалилась на веранду и перемывала там уже вымытые банки для будущих варений и солений. Охранники, потушив фары автомобилей и рассредоточившись, стерегли дом со всех сторон.
Тут можно сказать несколько слов о губернаторе, который ещё сыграет немаловажную роль в этой истории.
Спартак Васильевич родился в Ленинграде в 1955 году. Он был послушным мальчиком, и родители были им довольны, хотя изредка замечали за ним две нехорошие черты: уж очень он любил сладкое и ещё при случае мог наябедничать.
В младших классах школы Спартак тоже ябедничал по привычке, но постепенно заметил, что учительница, хотя и пользуется его информацией, но относится к нему ничуть не лучше, чем к провинившемуся, а часто даже и хуже. А после того, как его за это самое несколько раз поколотили одноклассники, от этой отвратительной и глупой привычки в его характере не осталось и следа.
Являясь мальчиком способным и прилежным, Спартак имел в дневнике одни пятерки, за исключением одной позорной тройки по физкультуре. И действительно, это было довольно странно: добегая всегда первым на переменке до столовой, в спортивном зале и на стадионе он был неизменно последним.
В шестом классе, болтаясь словно сарделька на турнике, он начал стыдиться девочек и решил записаться в какую-нибудь спортивную секцию. Но за что бы он ни брался, - плаванье, настольный теннис, бокс или борьбу - везде в первые же дни терпел неудачу и отчаивался. Тренеры искали перспективных спортсменов и не желали возиться с маменькиными сынками и неудачниками.
Но вот однажды школьный учитель физкультуры посоветовал ему попробовать заняться штангой и - о чудо! - дело пошло. Тренера как нельзя лучше устраивал пухленький невысокий мальчик с широкой костью и спокойным целеустремленным характером. Он мог лепить такой материал словно пластилин, и уже через полгода мышцы у маленького Спартака Васильевича окрепли. Он стал брать очень приличный для своего возраста вес, а брюшной пресс не мог пробить на спор ни один его сверстник.
Ещё через год Спартак выступил на городских юношеских соревнованиях и занял второе место. После этого он стал самым сильным и авторитетным мальчиком в классе, а может быть, и во всей школе. Прилипшее к нему, казалось, уже навсегда обидное прозвище "Плохиш" никто больше не произносил даже за глаза.
Закончив школу с отличием, Спартак поступил на юридический факультет ленинградского университета. Не то, чтобы ему очень нравилась работа адвоката или нотариуса, а потому что это был один из самых престижных в городе факультетов с огромным конкурсом двадцать человек на место. И он уверенно занял это место, заставив посторониться девятнадцать других претендентов.
К этому времени юный Спартак Васильевич был уже мастером спорта и двукратным чемпионом города в своём весе. А поскольку он был к тому же отличником и весёлым, компанейским парнем, то ко второму курсу сделался комсоргом своего факультета. Теперь ему даже не приходилось особенно много заниматься по специальности: пятерки и зачёты ему ставили автоматически. В перспективе у него была карьера освобождённого комсомольского, а затем и партийного работника.
Всё это рухнуло на четвёртом курсе, перед самым дипломом.
В канун Первого мая - дня солидарности трудящихся против мирового капитала - Спартак узнал, что один из студентов, которого собирались отчислить за хвосты и прогулы, готовит подрывную акцию.
Ничего глупее этой акции придумать было невозможно: во время прохождения под трибунами и транслирующими демонстрацию видеокамерами, студент намеревался поднять свой транспарант с лозунгом "Я НЕ УДОВЛЕТВОРЁН". На английском языке, как у "Роллинг Стоунз". Таким образом, он хотел прославиться если не на поприще юриспруденции, то хотя бы как борец за свободу запрещённой тогда музыки "рок".
Молодой Спартак Васильевич был обязан донести обо всём университетскому особисту, но вместо этого зажал героя рок-н-ролла в тёмном углу, взял двумя руками за грудки, приподнял над паркетом и, глядя на него снизу вверх, сказал несколько слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146