Аппарат находился в коридорчике возле сцены, и было очень шумно.
- Да! - закричал Яблочкин, отвернувшись от оркестра и закрыв другое ухо ладонью. - Слушаю.
- Алёшенька, - услышал он голос мамы, - извини, что отвлекаю, но Ты оставил дома свою мобильную трубку. А тебе всё время звонит какой-то Юра из музея; говорит, что по срочному делу. Тебя уже наградили? Ужин готовить или ты уже?
- Да, мама, уже наградили, ужин не надо. Юра этот оставил свои координаты?
- Да, запиши номер...
- Алло, Юра? Это Яблочкин беспокоит из милиции... то есть, из передачи "Очевидное-невер"... что? Что вы говорите! А он здесь, в консульстве? Саксофон?
Яблочкин выглянул в зал и, не отнимая трубки от уха, стал пристально смотреть на Котова. Тот в конце концов тоже узнал Яблочкина, вспомнив свой сегодняшний сон, и выдал на саксофоне такого поганого петуха, что барабанщик сбился с ритма, и остальные начали делать им страшные лица.
- Да, я всё понял! - крикнул Яблочкин. - Большое спасибо, вы очень помогли. Только, пожалуйста, больше никому об этом ни слова.
- Могила! - пообещал Юрик.
______________
Поиски в квартире Котова продолжались до самого утра. Двое опытнейших оперативников просматривали, обшаривали и обстукивали сантиметр за сантиметром. Лучшая розыскная собака в наморднике из металлической сетки обнюхивала каждый предмет, каждую щёлку. Бутылка, в которой хозяин видел "гномика" была направлена в лабораторию, где над ней колдовали поднятые из постелей эксперты.
Сам Яблочкин сидел за столом и постепенно, по мере поисков, приходил в отчаяние. Опустив глаза, он смотрел на захламленную поверхность стола и на маленькую бумажку, которая, он сам ещё не понимал почему, привлекала его внимание. Наконец, он взял эту бумажку, величиной с почтовую марку, и поднёс к лампе.
И тут его словно тряхнуло: поверхность была испещрена микроскопическими рукописными строчками.
- Лупу! - крикнул Яблочкин, и ему в руку немедленно сунули лупу.
Жадно проглатывая строчку за строчкой, Яблочкин ознакомился с содержанием записки.
Не будем приводить её полностью; Петя обращался к родителям и просил у них прощения за то, что скрывается от них и от всех, что это связанно с невероятными обстоятельствами, о которых он пока не может ничего рассказать. Он надеется, что рано или поздно всё благополучно разрешится, и он живой и невредимый вернётся под родительский кров.
В специальной приписке для Яблочкина он писал:
"Товарищ милиционер, вы знаете почти всё и обещали мне помогать. В эту квартиру я попал случайно, а теперь в футляре с саксофоном попытаюсь перебраться в другое место, где есть телефон с кнопочным набором. Вы меня ищете, а значит, рано или поздно найдёте эту записку. Но всё-таки ещё раньше я постараюсь вам позвонить.
Прошу вас отрезать часть записки, предназначенную маме и папе и увеличить её до размеров нормального почерка".
Яблочкин устало откинулся.
- Можете прекратить обыск, его здесь нет, - проговорил он с любопытством смотревшим на него оперативникам. - Его не надо ловить, он сам ищет со мной встречи.
10
В плену металлического кейса.
Сколько же их на самом деле?
Можно вернуться, но какой ценой...
Петя слышал и понимал всё, что происходит снаружи. Сначала незнакомец поехал в аэропорт, потом его назвали "господин Диц" и сказали, что до его самолета до Боготы осталось семнадцать с половиной минут, потом господин Диц занял своё место в салоне, загудели турбины, и самолёт оторвался от земли.
Прошло время, и на фоне ровного гудения где-то совсем рядом послышалось поскрипывание и покашливание.
- Кто здесь! - крикнул Петя, испуганно тараща глаза в темноту.
Внезапно в двух шагах от него чиркнула зажигалка, и пламя осветило физиономию развалившегося в плетёном кресле-качалке карточного джокера, который невозмутимо раскуривал папиросу. Запахло ёлкой.
- Кто, кто... - проворчал шут и пустил облако едкого дыма, от которого Петя закашлялся. - Мог бы уже такие вопросы не задавать, уже-чай на седьмой тур выходим.
Это было важно. Петя стал лихорадочно подсчитывать в уме проигранные и выигранные очки, но никак не мог сосредоточиться.
- А что, - сказал он неуверенно, - шестой уже... случился?
- Может случился, а может и нет...
- А... понятно. А где остальные? Вы один здесь?
- Относительно. Я здесь один? - окликнул он кого-то, и будто эхо ответило ему из глубины чемодана:
- Ты здесь один. Если только не считать меня и это "чертовски сообразительное маленькое животное". Как его угораздило забраться в чужой кейс?
- Я нечаянно, - прошептал Петя. - Я думал, это Яблочкина.
- Индюк тоже думал, - злобно проворчал голос Джокера из глубины.
- Так вы один или вас двое? - растерялся Петя, не понимая, сколько народу собралось в чемоданчике.
- Прядёт время, и этот вопрос прояснится, - пообещал куривший, в кресле. - Что же касается остальных участников, то они нас видят.
- Кино, что ли... - проворчал Петя.
- Можно даже сказать, конец первой серии.
- Значит, скоро начнется вторая?
- Разумеется, после небольшой формальности. Кстати, как мы её назовём?
- Что Назовём?
- Ну, вторую серию. Как вам нравится "Шпионские страсти"? Или, ещё лучше, "В сетях шпионажа".
- Шпионажа? - повторил Петя. От едкого дыма, пахнущего новогодней елкой, в голове у него начинали путаться мысли.
- Сам виноват. Кто тянул тебя лезть в шпионский кейс секретного двойного суперагента.
- Тройного, - поправил его голос из глубины.
- Да, да, именно тройного секретного агента. И теперь, вместо благополучного объяснения с лейтенантом Яблочкиным, вы, дорогой мой человечек, будете иметь вторую серию, которая ещё неизвестно чем закончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146