Скажу вам прямо: в розыгрыше дополнительного времени я ставил не на вашу удачу.
- Это было заметно.
- Не обижайтесь. Прошла минута, и вот я опять вам симпатизирую. Клянусь, я уже хочу вас чем-нибудь обрадовать.
- Вы знаете, чем можно меня обрадовать.
- Ах да, верно, игра окончена, и вас нужно вернуть. Это само собой.
- Вернуть на Землю? Но каким образом?
- Вернуть к жизни, я бы так выразился.
- Что же ещё мне нужно для этого сделать?
- В сущности, вам больше ничего не нужно делать. Просто вдохните поглубже и откройте глаза. Впрочем... погодите, - он поднял руку, к чему-то прислушиваясь. - Кажется, они всё-таки решили с вами проститься.
Упругая, невидимая волна заставила Петю отступить на шаг, и перед ним начали возникать один за другим его достоинства и недостатки.
- Мотай на ус, - лаконично выразился "Сократ" и с улыбкой крепко пожал ему руку.
- От Месткома... от Профкома... от пионэрской организации... и лично от товарища Зюкина, - четырежды обмусолил Петю толстыми губами "Генеральный секретарь".
- Любви и счастья! - пропел луч света.
- Фильтруй базар по понятиям, пацан, - прошипел змей.
- Береги честь смолоду! - наставительно заявил коньяк.
- Честь в карман не положишь, - шепнула Пете на ухо "Помпадур". Деньгами не сори, копеечка рубль бережет.
- Уверенно приобретай знания и навыки! - провозгласил молоток.
- Спи сколько хочется и кушай вовремя, - заботливо пропыхтела печка.
- Дерись по любому поводу! - отсалютовал шпагой "д'Артаньян".
- Береги себя, не лезь на рожон, - умоляюще простонал студень.
- Последнее слово держи за собой, хоть и не прав, - посоветовал гусак. - Первым не мирись.
А монашка постояла, опустив глаза, да так ничего и не сказала.
- Теперь можешь, - сказал карточный джокер.
Петя вдохнул глубоко-глубоко и - открыл глаза.
ЭПИЛОГ
Петя Огоньков пролежал в больнице почти всё лето. Сначала его голова из-за бинтов была похожа на осиное гнездо, затем осталась только повязка на лбу, а под конец и повязка исчезла.
В палате его часто навещали Маринка Корзинкина и Славик Подберёзкин. На каникулы они не уехали, потому что устроились на работу в турагенство. Петербург становился всё более привлекательным местом для туристов, и нынешним летом взрослых работников для обслуживания катастрофически не хватало. Маринке и Славику, отобранным по конкурсу, выдали фирменные шапочки с козырьками, фирменные маечки и пропуска с фотографиями, которые вешались на грудь, словно медали. Когда сезон отпусков пошёл на спад, они всё равно не уехали из города, потому что Славику назначили летние занятия по русскому и литературе, а Корзинкина осталась потому что осталась.
В середине августа Петя перешёл из состояния комы в состояние клинической смерти, но потом, к изумлению врачей, вернулся к жизни и открыл глаза. Тогда Маринка дала себе слово, что никуда не поедет и будет ходить к нему в больницу до самой выписки. Как только выздоравливавший заговорил и в палату стали пускать посетителей, дети прибежали первыми.
Соображал Петя как будто нормально, но иногда говорил вещи довольно странные. Например, когда ему стали рассказывать о работе с туристами, он заметил многозначительно:
- Вы с ними поосторожнее.
- С кем? - удивилась Маринка.
- Ну с этими, немцами. Курт, Фриц Диц... он ведь шпион, суперагент. Вам генерал Потапов разве ничего не говорил?
- Какие ещё немцы? Какой генерал Потапов? Мы вообще-то с поляками больше всего работали, они хотя бы по-русски понимают...
- А я тебе между прочим говорил, - повернулся Славик к Маринке, - чтобы ты ему нормальные книжки читала, а не про фашистов. Теперь у него в голове какие-то немцы... фрицы.
- Я нормальную книжку читала, - обиделась Корзинкина. - Про советских разведчиков. Ты сам ему шпионами мозги запудрил, Джеймсом Бондом. Теперь у него в голове шпионы, суперагенты.
- Погоди, дай я ему хотя бы объясню. Понимаешь, Огоньков, ты ведь почти всё лето лежал без сознания. А нам разрешили приходить и читать вслух, вроде как для эксперимента. А я тебе хорошие книжки читал, сам зачитывался, буквально оттаскивали...
- Петя, - спросила Маринка, - а ты слышал, что мы тебе читали?
- Кажется, слышал, - сказал Петя, чтобы не огорчать товарищей. То, что они приходили сюда и читали вслух, тронуло его до глубины души.
- Твои родители тоже здесь сидели, только они читать не могли...
- Мои бы тоже не смогли, если бы я так головой шарахнулся, - сказал Славик.
Маринка изо всех сил наступила ему на ногу и, чтобы перевести разговор на другую тему, радостно объявила:
- А тебя в шестой класс перевели. Без летних занятий.
- Врёшь! - обрадовался Петя.
- Правда-правда. Я пообещала, что сама буду с тобой заниматься, пока не подтянешься.
У Пети от счастья даже глаза взмокли. И от того, что перевели, и от того, что вместе заниматься.
- Ну ладно... - сказал Подберезкин, вставая с табуретки. - Вы ещё поболтайте, а я побегу. У меня встреча. На вот, почитай, - он достал из сумки несколько цветистых журналов, - "Приключения жука-сыщика". Мой папа сочинил, Микки-Маус отдыхает. Полистай, там картинки хорошие.
Едва Славик Подберезкин прикрыл за собой дверь, Маринка зашептала:
- У него сейчас роман знаешь с кем? Ни за что не догадаешься!
- С губернаторской дочкой? - прошептал Петя.
- Фу! - возмутилась Маринка. - Он сам уже и растрепал! А с меня самое честное слово взял, чтобы ни единой душе...
- Если слово давала, то помалкивай.
Маринка надулась.
- Жалко, что мы переезжаем, - вздохнул Петя. - В разные школы теперь будем ходить...
- Ах, так ты ещё не знаешь! - Маринка сверкнула глазами. - Мы ведь не уезжаем, мы только в этот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146