..Мне не хотелось бы видеть тут все
х этих киношников, прежде чем прибудут фараоны, Ц сказал я, обращаясь к Г
осподу Богу.
Марк Ковет, который не был Господом Богом, промолчал.
Он присел на край табурета. Я сделал то же самое. "Ждать и надеяться", Ц как
советовал Эдмонд Дантес
Главный персонаж романа Александра Дюма "Граф Монте-Крист
о". Ц Примеч. переводчика.
. Больше нечего было делать. Я дважды посмотрел на часы, в промежутке
мой взгляд задержался на подшивке старых газет, полной хвалебных статей
, и на альбоме с вырезками из журналов того же содержания. Это было все, что
осталось от блестящего прошлого... Брошенные усталой рукой альбомы упали
на пол возле постели. Я заметил настольные часы, старинное произведение
искусства, нечто вроде роскошного будильника. Стрелка звонка стояла на д
есяти часах. Не исключено, что они позвонили именно в этот час. Десять часо
в... двадцать два часа... В тот момент, когда в «Голубой ленте»... Я прошептал:
Ц Она не верила в это, правда, Ковет?
Ц Во что?
Ц В свою новую удачу.
Ц Я ведь вам говорил... (Ковет покачал головой) ...Она сомневалась. Она все вр
емя сомневалась, как мне рассказывали.
Ц Во всяком случае, если вы мчались за сенсационной статьей...
Ц О! Правда!
Он вытащил свой блокнот и отправился в соседнюю комнату писать статью. Я
не тронулся с места. Через открытое окно из Парка Монсо вливались ночные
ароматы растений. Часы на маленьком столике отмеривали время, тот коротк
ий отрезок времени, который остался Люси Понсо, с каждой минутой все боль
ше слабеющей. Она лежала на своей постели в той самой пижаме, в которой игр
ала в фильме "Раненый ангел". Я невыносимо страдал от бессилия чем-либо по
мочь ей. Тик-так, Ц отстукивали часы, стрелка звонка замерла на цифре 10... В
этот час в кинотеатре "Голубая лента" бежали титры фильма, в успех которог
о только одна эта несчастная и не верила, и который вновь сделал ее кинозв
ездой. Ее уход, обставленный несколько театрально? Да. Даже очень театрал
ьно. Но это шло от ее артистической природы, и осуждать за это актрису было
невозможно.

* * *

К моему большому облегчению, остановившиеся у трагического особняка ма
шины принадлежали слугам закона. Из первой вышли два полицейских в форме
, хилый тип в гражданском одеянии с саквояжем в руке и Флоримон Фару в лихо
сдвинутой набок шоколадного цвета шляпе. Из второй никто не вышел. Это бы
ла "скорая", чтобы забрать ее.
Ц Ну и что? Ц загремел комиссар. Ц Кажется, вы опять влипли в историю? И М
арк Ковет вместе с вами? Это упростит дело. Что вы тут делаете в смокинге?
Ц Не заводитесь, Ц сказал я. Ц Черный цвет надевают на похороны.
Ц И что же? Что тут происходит?
Я ввел его в курс дела: как и зачем мы прибыли сюда, что обнаружили и так дал
ее.
Ц Ладно, Ц ответил он. Ц Где труп?
Ц Это еще не труп. Я...
Ц Скажем тело. Так где тело?
Ц Наверху.
Ц Пошли туда. Идемте, доктор. И вы тоже, Бюрма. Ковет, оставайтесь тут. Для м
оего счастья хватит одного частного детектива. Журналист не нужен.
Мы вошли в спальню.
Ц Ничего не трогали? Ц спросил комиссар.
Ц Ничего, Ц заявил я.
Ц Вы, кажется, пристрастились к кино. Телохранитель Грас Стендфорд. У это
й тоже были телохранителем?
Ц Нет.
Ц Вы для нее работали?
Ц Да. Я должен был быть ее дублером в следующем фильме.
Ц Не завирайтесь, Ц пробурчал он, пожав плечами.
Врач с саквояжем в руках подошел к Люси Понсо и принялся ее осматривать. Ф
лоримон Фару, стоя посреди комнаты, осматривал стены, мебель, картины. Я же
уставился на носки своих лакированных туфель. На лестничной площадке ин
спектор, пожевывая спичку, размышлял о смысле жизни.
Ц Мгновенное общее отравление, Ц произнес эскулап через минуту. Ц Вот
что я нашел рядом с телом, комиссар. Это почти закатилось под него.
Соблюдая необходимые предосторожности, он протянул полицейскому комис
сару металлическую коробочку, которую тот принял от него так же осторожн
о. Она содержала плоские пастилки красно-коричневого цвета, издававшие
сильный запах мака. Здесь хватило бы на целое стадо носорогов! "О, тонкий и
могучий опиум! "
Ц А крышка есть? Ц поинтересовался Фару, словно это было главное, на что
его натолкнула эта находка.
Ц Вот она.
Он закрыл коробочку, завернул ее в носовой платок и сунул в карман. Я кашля
нул:
Ц Она очнется?
Врач посмотрел на меня так, будто я свалился с Луны.
Ц Кино кончилось, Ц сказал он. Ц Она умерла, когда я ее осматривал.
Это напомнило ему, что голову его украшала шляпа. Он снял ее с комичным дос
тоинством.
Ц Гм, Ц проскрипел Флоримон. Ц Скажите, доктор, она имела привычку поль
зоваться этой дрянью?
Ц Не могу вам сказать. Узнаем после вскрытия.
Ц Это все же не такое лакомство, которое можно заставить вас проглотить
против вашего желания, не так ли?
Ц Нет. Я не обнаружил никаких следов насилия Она, видимо, приняла яд добр
овольно.
Ц Тогда самоубийство?
Ц Похоже.
Ц Еще одна тронутая, Ц изрек комиссар. Ц Что вы думаете об этом, Нестор
Бюрма?
Ц Не тронутая, Ц сказал я. Ц Усталая. Разочарованная. Так случается. Мар
к Ковет скажет вам: эта женщина была беспокойной, сомневающейся в себе. И о
собенно в эти дни, когда она очутилась на крутом повороте своего существ
ования. Поймите, Фару. В течение пятнадцати лет она сидела тут, оставив сво
е искусство. Ее все забыли: продюсеры, публика, коллеги. И вот однажды этот
смелый парень, молодой режиссер Жак Дорли снова дает ей шанс. И какой! Я то
лько что видел этот фильм. Он удался только благодаря игре этой женщины, к
оторую считали конченой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47