.. которая считала себя конченой... и теперь так он
о и есть, но совсем иначе. Она ни на что больше не надеялась. И согласилась с
ниматься в фильме потому, что в этой профессии от такого случая не отказы
ваются, потому что люди влюблены в свое искусство, но каждый день она спра
шивала себя, Ц допускаю, что с болезненным надрывом, Ц не совершила ли о
на ошибки, не лучше ли было бы продолжать оставаться в тени. Все ей поют, чт
о, она превосходна, но она слишком давно живет в этом мире, чтобы не верить
всему, что рассказывают. Даже допуская, что она произведет сенсацию с эти
м фильмом... сможет ли она и дальше выдержать тот же темп? Ее ждут другие кон
тракты, и это фатально. А быть может, не так уж она и хороша, в конце концов, о
на же видела этот фильм сама. В наши дни все привыкли к тому, что успех актр
исы зависит от ее зада, и, если она произносит текст в десять строчек, все к
ричат о гениальности. Наши суждения искажены. А ее мнение, вероятно, остал
ось неизменным, обостренным более, чем когда-либо, не знаю уж, это просто м
оя гипотеза. Короче, лучше все, что угодно, чем окончательный упадок после
такого высокого взлета. И вот тогда, когда в "Голубой ленте" демонстрируют
фильм, она не присутствует на сеансе. Она остается дома, как спокойная ста
рая женщина среди своих воспоминаний. И в тот момент, когда начинается де
монстрация фильма, последним театральным жестом...
Ц Ладно, хватит, Ц сказал Фару. Ц Это как раз то, что я говорил. Полностью
тронутая. Ваше мнение, доктор?
Ц О теории месье Бюрма, Ц улыбнулся врач. Ц Это все психология. Может бы
ть, так оно и есть? А может быть, болтовня?
Ц Я работаю своими извилинами, Ц сказал я. Ц А теперь другое, Фару...
Ц Давайте, Ц проворчал тот. Ц Доказав более или менее самоубийство, пр
иведите нам явные и четкие доказательства того, что какой-то садист расч
ленил эту несчастную на куски.
Ц Так далеко я не зайду. Но попрошу вас заметить, что в ее распоряжении бы
ло странное количество наркотика, слишком большое даже для человека, реш
ившего заглотать его сверх меры. Если вскрытие покажет, что она увлекала
сь наркотиками, Ц что в какой-то мере могло бы объяснить наличие такого
запаса опиума, Ц кто-то ведь доставлял их ей. Хорошая сволочь этот кто-то!

Флоримон Фару широко раскрыл свой и без того огромный рот. Потом он медле
нно довел его до нормальных размеров и присвистнул:
Ц Вот как.
Ц Теперь, в свою очередь, включайте в работу свои извилины, Ц сказал я ем
у.

* * *

Прежде чем отдать распоряжение увезти тело, комиссар, из соображений пор
ядка, велел обшарить все вокруг. Где-то в углу он выудил третий альбом, пол
ный фотографий, по большей части украшенных нежными подписями.
Ц А она любила молоденьких, Ц заметил он.
Ц Все зависит от того времени, когда они были сделаны, Ц сказал я ему. Ц
Не исключено, что все эти типы ходят сейчас с длинной седой бородой.
В этот момент с первого этажа послышался шум, на который все мы вышли из сп
альни. Флоримон Фару наклонился над перилами:
Ц Что там такое?
Ц Слуги и киношники, как они говорят, Ц объяснил инспектор.
Ц Спускаюсь.
Я спустился вместе с комиссаром. В вестибюле, кроме представителей закон
а и Марка Ковета, совершенно ошеломленные, стояли шесть человек. Прежде в
сего Ц трое в смокингах. Мы тут же узнали, что их зовут: Самми Бокра Ц прод
юсер фильма "Хлеб, брошенный птицам"; Жак Дорли Ц режиссер; Норбер Ц перв
ый ассистент. Этот последний был тот самый парень, который звонил по теле
фону. Троицу сопровождала высокая дылда с плоской грудью, плоскими волос
ами и в туфлях на плоской подошве. Типичная ассистентка режиссера. Так он
о и оказалось. Позади них, на втором плане, двое принаряженных славных ста
риков. После расспросов оказалось, что это была супружеская пара по фами
лии Бальди Ц слуги мадемуазель Понсо.
Ц Что происходит? Ц с легким беспокойством в голосе спросил Жак Дорли.

Ц Ничего особенно выдающегося, Ц резко бросил комиссар. Ц Мадемуазел
ь Люси Понсо покончила с собой.
Кинематографисты, как женщина, так и мужчины, звонко выругались. Это были
ругательства неореалистического стиля, которые не осмелился бы употре
бить из страха перед цензурой ни один составитель диалогов, заботящийся
о своем будущем. А старичок и старушка издали глухой стон.
Затем последовала небольшая суматоха, которой положил конец Фару, пригл
асив всех в гостиную для выполнения своих служебных обязанностей. Здесь
он начал выслушивать первые показания.
Под градом вопросов супруги Бальди Ц Баптист и Жанна Ц показали, что се
годня, желая остаться одна, мадемуазель отпустила их на целый день. Они то
лько что вернулись из Буа-Коломб, где навещали своих родственников. Пере
д тем, как уйти, они приготовили еду и накрыли стол. (Эти яства были найдены
нетронутыми. Люси Понсо к ним не притронулась, приберегая свой аппетит д
ля других субстанций.) Да, сегодня мадемуазель желала остаться одна. Отка
зывалась ли она верить, что сможет возобновить свою карьеру? В последние
дни она казалась немного грустной. Больше, чем обычно, вспоминала свое пр
ошлое. Но они не понимали, почему мадемуазель покончила с собой. Это выход
ило за рамки их понимания, и, если бы они заподозрили хоть что-нибудь, они н
е поехали бы в Буа-Коломб. Мадемуазель принимала наркотики? Пила? Старики
возмутились подобным предположениям. Фару сказал, что ни одна из дверей
не была заперта, что любой мог войти в дом как на мельницу. Это что, было при
вычно? Супруги Бальди ответили, что это не было привычно, но ведь не мадему
азель занималась дверьми, и в отсутствии прислуги она могла забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47