Тишина. Потом голос спросил, с оттенком мягкого удивления, уверен ли я что хочу света.– Ты понимаешь, что если увидишь меня, тебя придется убить?Вежливый, привыкший повелевать голос; один из тех, на которые не обращаешь внимания пока он не предъявит доказательство силы. Легкий акцент выдавал жителя Границы. Было еще что-то, чего я не смог распознать. Голос казался знакомым, но я никак не мог вспомнить, где слышал его.Я выдавил циничную ухмылку.– Аиды, если тебе надо, ты меня все равно убьешь. Зачем иначе было меня сюда тащить? – я поработал запястьями, но веревка не поддавалась. Она даже затянулась сильнее.Тишина. А потом свет.Я выругался, забыв о петле на горле.– Точно, – согласился он. – Теперь мы еще раз обсудим, сколько ты возьмешь за Северную баску.Я объяснил ему, что ему надо с собой сделать.– Ничего не имею против, – спокойно сообщил он. – Я человек довольно развращенный, об этом знает весь Юг. Меня называют Умир Безжалостный.Я скрипнул зубами.– Зачем тебе Дел?– Так ее зовут?Я снова выругался. На этот раз на себя.– Нет.Комнату освещала одна лампа. Южанин стоял перед ней и поэтому должен был казаться только темным силуэтом, но бледное сияние из-за моей спины позволяло увидеть характерное для Юга смуглое лицо, нос с горбинкой, четкие скулы, тонкие губы и глубокие впадины скрывающие необычные бледно-серые глаза. Судя по акценту, он жил на Границе. Даже при слабом свете кольца и пояс сверкали.– Мне нужна… Дел потому что, как я уже говорил, я собираю отличия.– И что, в аиды, это значит?Он махнул рукой.– Некоторые люди собирают красивые ткани, золотые украшения, лошадей, женщин, мужчин, ковры, шелка… – снова легкий жест, демонстрирующий пренебрежение к обычности. – Я собираю разные вещи. Главное для меня, чтобы они отличались от всего привычного.– Значит ты хочешь пополнить ею свою коллекцию.– Она невероятно прекрасная женщина и к тому же очень опасна. Большинство женщин – Южных женщин – мягкие, услужливые. Их можно найти везде. А в ней мягкости нет совсем. Она твердая. Она острая как стекло. Она отточена как сталь, – я едва различил его улыбку, скрытую тенями. – Она так отточена, что могла бы разрезать плоть мужчины и позволила бы ему истекать кровью у ее ног, а сама при этом улыбалась бы.– Она тебя разрежет, – пообещал я. – Она – танцор меча, борджуни… хорошо обученный, соединенный с яватмой танцор меча. Ты представляешь, что это значит?– Это значит, что она нужна мне больше чем кто-либо, – он снова улыбнулся. – И я не борджуни. Я танзир.– В Кууми?Он пожал плечами.– При хорошем правлении Кууми могло бы снова приносить прибыль, но я только недавно получил это поселение. Я присоединил его к моему городу, – он показал на Север. – К Харкихалу.– Харкихал твой? – я нахмурился. – У Харкихала не было танзира уже много лет. Это пограничный город – город жителей Границы. Ты не можешь просто приехать в него и объявить, что он твой.– Пока один не верит, другой сделает, – он махнул рукой. – Но я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой захват Харкихала. Я вообще-то ничего не должен с тобой обсуждать – я просто подумал, что тебе интересно будет узнать, что пока мы тут разговариваем, мои люди похищают для меня женщину.Я попытался порвать веревки, но только чуть не задохнулся и почти потерял сознание. Дрожа от злобы, я прошипел:– Там вот значит как ты хотел ее купить.– Я горжусь своим умением разбираться в людях. Когда я узнал кто ты, я сразу понял, что ты не сдашься. У тебя сложилась определенная репутация, Песчаный Тигр… Говорят, что три месяца в шахте Аладара тебя изменили, – он помолчал и добавил: – И Северянка.– И как же? – бросил я. – Ты хочешь сказать, что я стал мягким как Южная женщина?– Наоборот. Хотя некоторые, без сомнения, со мной поспорили бы – но только те люди, которые и не представляют, что движет мужчиной, – он пригладил богатую шелковую ткань своего расшитого бурнуса, кольца блеснули. – Те, кто понимают людей – или понимают тебя – говорят, что шахта и женщина сделали тебя более собранным. Что теперь ты опаснее, чем когда-либо. Раньше тебе было на все наплевать, ты жил в свое удовольствие… теперь жизнь и свобода значат для тебя очень много, теперь у тебя есть женщина, и ты уже не такой апатичный.– Апатичный? – в моей характеристике я бы поставил это определение на последнее место.– Мужчины, у которых нет дома – или пожившие в одиночестве – ходят с Пенджей, Песчаный Тигр. Им все равно, куда идти, лишь бы найти работу, женщину и вино, – он улыбнулся. – Боги благословили тебя необычным ростом, силой и реакцией, у тебя врожденный талант… Зачем такому одаренному человеку попусту тратить силу? Но нет, он просто отмахивается от насекомых вместо того, чтобы раздавить их и узнать, на что он способен… и если он предпочтет давить их, он него не будет спасения.Он замолчал, а я смотрел на него, сбитый с толку его выводами и умением судить о людях так легко и говорить с такой уверенностью.Я лежал неподвижно, помня о веревках.– Оставь ее в покое.– Нет, – он сделал шаг ко мне. – Ты понял, о чем я сейчас говорил? Ты из тех, кого нельзя купить. Ты – аномалия, Песчаный Тигр. Ты отличаешься от всех танцоров мечей, потому что они охотно продают себя, не понимая, что это тоже рабство, только другого сорта.Я подавил в себе злобу и постарался говорить спокойно.– Значит я тоже войду в твою коллекцию?– Нет. Танцоров мечей можно купить десяток за медяшку… конечно, может быть, ты стоишь и подороже, но не настолько, чтобы я захотел пополнить тобой мою коллекцию. Нет, – задумчиво повторил он. – Если бы мне понадобился танцор меча, я взял бы Аббу Бенсира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114