Прекрасен цвет, прекрасен разр
ез этих глаз Ц больших, задумчивых, нежных, Ц но прекраснее всего глубок
ая правдивость, сияющая в них неподдельно и неизменно, как отражение Луч
шего Мира. Пленительное очарование, которое они так мягко и так непреодо
лимо излучают, преображает ее лицо, скрывая все его недостатки; поэтому т
рудно говорить о достоинствах его отдельных черт. Не замечаешь, что подб
ородок несколько слабо развит; что нос (отнюдь не орлиный Ц таковой неиз
бежно придает женскому лицу злой и хищный вид, как бы красив он ни был) мал
оват и не отличается идеальной правильностью; что нежные, мягкие губы с п
риподнятыми уголками иногда нервно подергиваются, когда она улыбается.
Все эти недостатки, возможно, были бы заметны на другом женском лице, но ту
т их не видишь, все сливается в одно целое Ц живое, прелестное, выразитель
ное, присущее только ей одной. Так велика непреодолимая сила очарования
ее глаз.
Передал ли все это мой бедный портрет, написанный с такой любовью и стара
нием в те безмятежные, счастливые дни?.. О, как мертво все на рисунке и как жи
во в моей памяти! Светловолосая хрупкая девушка в легком платье, голубог
лазая и невинная, с альбомом в руках Ц вот и все, что можно увидеть на порт
рете; вот, может быть, и все, что можно передать словами. Женщина, впервые да
вшая жизнь, свет и форму нашему туманному представлению о красоте, запол
нит в нашей душе пустоту, о которой мы и не подозревали до появления ее. На
ша душа откликнется в такую минуту на очарование, несравненно более глуб
окое, чем то, которое постигается разумом и может быть выражено в словах. К
огда обаяние женской красоты проникает в самые глубины нашего сердца, он
о становится невыразимым, ибо переходит ту грань, за которой перо уже не в
ластно.
Подумайте о ней, как вы думали о той, что впервые задела в вас струны, молча
вшие при других женщинах. Пусть ясные, чистые голубые глаза встретятся с
вашими, как они встретились с моими в том первом, неповторимом взгляде, ко
торый мы оба запомнили навсегда. Пусть голос ее звучит, как музыка, в ваших
ушах, Ц так же сладостно, как звучал в моих. Пусть шаги ее, когда она появл
яется на этих страницах и уходит с них, напомнят вам те, воздушные, на кото
рые отзывалось ваше сердце. Представьте ее себе как воплощение вашей сам
ой несбыточной мечты, и тогда вы увидите ту, что живет в моем сердце.
Среди вихря ощущений, поднявшихся во мне при виде ее, Ц ощущений, знакомы
х всем нам, внезапно пробуждающихся к жизни в глубине наших сердец, так ча
сто умирающих и так редко рождающихся заново, Ц одно, почти мучительное,
отзывалось во мне тупой, неясной болью. Оно тревожило и мучило меня, казал
ось таким неоправданным, было так не к месту в присутствии мисс Фэрли.
К яркому впечатлению, которое произвели на меня ее красота, ее обаяние, пр
остота и скромность ее манер, примешивалось другое чувство, смутно мешав
шее мне. То мне казалось, что причина кроется в ней, то я обвинял в этой разд
военности самого себя, но что-то мешало мне воспринимать ее цельно, как сл
едовало бы. Ощущение это усиливалось, когда она смотрела на меня; иными сл
овами, именно тогда, когда красота ее была перед моими глазами, я был смуще
н чувством какой-то неудовлетворенности. Я не понимал, в чем дело, не мог о
пределить этого ощущения. Чего-то не хватало, а чего именно Ц я не знал.
Эта странная «игра воображения» (так думал я тогда) не способствовала мо
ей непринужденности в первые минуты знакомства с мисс Фэрли. На ее милое
приветствие я ничем не сумел ответить. Заметив мое смущение и, очевидно, о
бъяснив его моей застенчивостью, мисс Голкомб легко и находчиво, как все
гда, взяла нить разговора в свои руки.
Ц Посмотрите, мистер Хартрайт, Ц сказала она, показывая на альбом и на м
аленькую ручку, перебиравшую его листы. Ц Согласитесь, наконец вы нашли
примерную ученицу. Узнав, что вы приехали, она хватает свой бесценный аль
бом, смотрит прямо в лицо божественной природе и жаждет начать уроки!
Мисс Фэрли засмеялась так весело, словно солнечный луч озарил ее лицо.
Ц Я не стою этих похвал, Ц возразила она, глядя своими ясными, правдивым
и глазами то на мисс Голкомб, то на меня. Ц Как ни люблю я рисовать, я всегд
а сознаю, что рисую плохо, и скорее боюсь, чем жажду уроков. Узнав, что вы зде
сь, мистер Хартрайт, я стала просматривать свои рисунки, как когда-то, дев
очкой, я просматривала школьные уроки в страхе, что получу за них плохую о
тметку.
Она призналась в этом очень просто и с детской серьезностью прижала к се
бе свой альбом.
Ц Плохие или хорошие, рисунки все равно должны предстать на суд учителя,
и дело с концом, Ц сказала решительно мисс Голкомб. Ц Давайте возьмем и
х с собой в коляску, Лора. Пусть мистер Хартрайт впервые увидит их, когда м
ы будем трястись на ухабах. Если только мы сумеем помешать ему во время пр
огулки увидеть природу такой, какая она есть Ц когда он будет смотреть в
округ себя, и такой, какой она не бывает Ц когда заглянет в наши альбомы,
Ц мы принудим его наговорить нам с отчаяния массу комплиментов, и павли
ньи перышки нашего самолюбия не помнутся.
Ц Я надеюсь, что мистер Хартрайт не будет говорить мне комплиментов, Ц
сказала мисс Фэрли, когда мы вышли из домика.
Ц Смею спросить: почему? Ц сказал я.
Ц Потому что я поверю всему, что вы мне скажете, Ц просто ответила она.
Этими безыскусственными словами она дала мне ключ к своему характеру. До
верие к людям было отражением ее собственной полной правдивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34