Кэб тотчас же тронулся
в путь. Я пошел дальше по улице со смутным желанием остановить его, сам не
знаю зачем, но не решился сделать это, чтобы не встревожить и не испугать е
е, наконец окликнул кучера, но слишком тихо, чтобы привлечь его внимание. С
тук колес затих в отдалении, кэб растаял среди черных теней, Ц женщина в
белом исчезла.
Прошло около десяти минут. Я продолжал свой путь в каком-то забытьи, сомне
ваясь в реальности происшедшего, мучась неясным ощущением собственной
вины и в то же время не понимая, в чем она. Я шел бесцельно, куда глаза глядят
. Мысли мои были в полном смятении, как вдруг я пришел в себя, словно просну
вшись, услыхав совсем близко, за спиной, стук колес быстро приближавшего
ся экипажа.
Я остановился в густой тени каких-то деревьев. Неподалеку от меня, на прот
ивоположной стороне улицы, тусклый фонарь осветил фигуру полисмена, мед
ленно шагавшего навстречу экипажу.
Открытая коляска с двумя седоками проехала мимо меня.
Ц Стой! Ц закричал один из них. Ц Вот полисмен, спросим его.
Лошади сразу же остановились в нескольких шагах от того места, где я стоя
л в темноте.
Ц Полисмен! Ц крикнул тот же человек. Ц Не проходила ли тут женщина?
Ц Какая из себя, сэр?
Ц Женщина в лиловом платье...
Ц Нет, нет, Ц перебил его второй. Ц Платье лежало на ее постели. Она, наве
рно, ушла в том, в чем приехала к нам. В белом, полисмен! Женщина в белом.
Ц Я такой не видел, сэр.
Ц Если вы или кто другой увидит эту женщину, задержите и доставьте под на
дежной охраной по этому адресу. Я оплачу все расходы и дам в придачу больш
ое вознаграждение.
Полисмен посмотрел на протянутую карточку:
Ц Задержать ее, сэр? Что она сделала?
Ц "Сделала"! Она убежала из сумасшедшего дома. Не забудьте: женщина в бело
м. Едем!


V

«Она убежала из сумасшедшего дома...»
Я не могу с уверенностью сказать, что это открытие было для меня полной не
ожиданностью. Кое-какие странные вопросы, заданные мне женщиной в белом
после моего вынужденного согласия ни в чем не препятствовать ей, подсказ
ывали, что она либо неуравновешенна, либо только что пережила какое-то тя
желое потрясение. Но мысль о полной потере рассудка, которая обычно возн
икает у нас при упоминании о сумасшедшем доме, не пришла мне в голову и ник
ак не вязалась с ее обликом. Ни в ее разговоре, ни в ее действиях, с моей точк
и зрения, не было ничего безумного, и слова, сказанные незнакомцем полисм
ену, не убеждали меня.
Что же я сделал? Помог ли я скрыться жертве страшного шантажа или выпусти
л на свободу лондонских просторов больное существо, хотя моим долгом, ка
к и долгом всякого другого человека, было водворить ее обратно в лечебни
цу. Сердце мое сжималось от этих вопросов, совесть мучила меня, но ничего н
ельзя было изменить.
Когда я наконец добрался до своей комнаты, мне было не до сна. Через нескол
ько часов я должен был ехать в Кумберленд. Я сел за стол, попробовал сперва
читать, потом рисовать, но женщина в белом стояла у меня перед глазами. Не
попала ли эта несчастная снова в беду? Это мучило меня больше всего. Затем
следовали другие, менее тревожные думы. Где она остановила кэб? Что с ней т
еперь? Удалось ли ее преследователям нагнать ее и задержать? Или она прод
олжает свой путь, и наши дороги, такие далекие, должны еще раз скреститься
в таинственном будущем?
С облегчением встретил я час отъезда, когда наконец мог запереть за собо
й дверь и, попрощавшись с Лондоном и лондонскими друзьями, двинулся навс
тречу новой жизни и новым интересам. Даже вокзальная сутолока, обычно та
кая утомительная, была мне приятна.
В приписке к письму говорилось, что я должен доехать до Карлайля, а затем п
ересесть на поезд, идущий по направлению к морю. К несчастью, между Ланкас
тером и Карлайлем что-то случилось с нашим паровозом, и я опоздал на перес
адку. Мне пришлось прождать несколько часов. Было уже около одиннадцати
часов вечера, когда я приехал на ближайшую к Лиммериджу станцию. Тьма был
а такая, что я с трудом разглядел маленький шарабан, любезно присланный з
а мной мистером Фэрли.
Кучер был явно обеспокоен моим опозданием, но, по обычаю вышколенных анг
лийских слуг, упорно молчал. Мы двинулись почти шагом. Дорога была плохая,
и кучеру было трудно ехать по ней в полной темноте. Часа через полтора я на
конец услышал, как колеса мягко зашуршали по гравию. Гул морского прибоя
раздавался совсем неподалеку. Мы проехали одни ворота, потом вторые и ос
тановились перед домом. Меня встретил ливрейный слуга, уже успевший снят
ь свою парадную одежду. Он доложил мне, что господа легли спать, и провел м
еня в огромную роскошную столовую, где на конце огромного пустынного сто
ла ждал меня одинокий ужин.
Я был слишком измучен, чтобы есть и пить с удовольствием, тем более что слу
га прислуживал мне так, как если бы перед ним сидело целое общество, а не я
один.
Через четверть часа я встал из-за стола. Слуга провел меня наверх, в наряд
ную комнату, торжественно произнес:
Ц Завтрак будет подан в девять часов, Ц и, удостоверившись, что все в пор
ядке, бесшумно удалился.
«Что мне сегодня приснится? Ц подумал я, задувая свечу. Ц Женщина в бело
м или незнакомые обитатели пышного кумберлендского дома?»
Так странно было засыпать под этим кровом, где я еще никого не знал!


VI

Когда наутро я проснулся и распахнул ставни, передо мной под ярким авгус
товским солнцем радостно искрилось море и далекие берега Шотландии обр
амляли горизонт голубой дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34